Сибирские огни, 1941, № 3

сторожившуюся под всадником лошадь ужо не сводя с нее заметно потемневших от изумления и зачем-то слегка прищуренных глаз. Наконец, ощутив притаившуюся в зрач­ ках окружающих сверстников глухую за­ висть, с которой глазели они, притихнув, на строевую полукровку, Агей вдруг про­ никся вспыхнувшей в нем решимостью: овладеть жеребцом ценой любых средств и каких угодно усилий. Правда, в строе­ вых достоинствах полукровки сам он, как следует, еще не разбирался. Он еще не знал толка, как знавали его старики, ни в значении широты и длины конского предплечья, ни в соразмерности соотноше­ ний берцовой кости и бедра. Он не успел еще усвоить, что от совокупности всех этих внешних признаков совершенства форм и линий зависит строевая пригод­ ность коня. Зато Агей чувствовал, что до­ рога лошадь скорей всего не породой, не складом, а скрытыми в ней внутренними ее качествами: характером, сердцем. Вот почему, внимательно присмотревшись к коню, он немедля и прежде всего решил проверить его под седлом, в движении. И с трудом подавив в себе явные при­ знаки великого волнения, Агей решитель­ но приблизился к всаднику. И всадник, без слов поняв казака, услужливо спешился и, передав ему в ру­ ку крученый из конского волоса грубый чумбур, почтительно отступил в сторону. Приблизившись вплотную к насторожив­ шемуся коню, Агей осторожно взял его под уздцы, затем коснулся ладонью упру­ гой его шеи, ласково потрепал по широ­ кой груди, по морде, по гриве, — и вдруг ощутил такой прилив горячей любви и неясности к нему, что готов был расцело­ вать его в теплые замшевые губы. Дрог­ нув от прикосновения незнакомой доброй руки, жеребец упруго перебрал передни­ ми ногами и, сбочив голову, испытующе посмотрел на Агея глухо блеснувшим под бархатными ресницами агатовым оком. И по одному этому, столь доверительному и притворно строгому взгляду коня понял Агей, что расстаться с такой лошадью был он теперь уже не в силах... Тем временем старики, обступив жереб­ ца, занялись обычным в таких случаях осмотром строевого коня скорее уже не на глаз, а на ощупь. Поочередно берясь то за одну, то за другую конскую ногу и приподнимая ее на руке в полусогнутом положении, они деловито заглядывали под раковину, под угол стрелки и словно про­ бовали на весу свинцовую тяжесть мгли­ сто-голубоватого копыта. Остерегаясь, как бы не ударил строевик задом, Архип Кречетов осторожно припод­ нял пышный, траурно-черный хвост же­ ребца и, бог весть зачем, осмысленно по­ смотрел даже под самую репицу. Затем, одобрительно кивнув улыбнувшемуся Агею, Архип молвил: — Конь несумнительный. При полном строевом артикуле. В форме. Так я его понимаю... Буря, подозрительно долго возившийся с осмотром горячих жеребячьих ноздрей, вдруг встрепенулся, как птица, и, с изум- 'лением взглянув на стариков, вполголоса проговорил, точно задыхаясь: — Братцы! Первый раз на роду подоб- ну картину в конских ноздрях вижу. Дух у меня захватыват... — Што за притча?! — с тревогой спросил его Платон Тимофеич. — Тут не притча, а целое происше­ ствие... — ответил Буря, волнуясь. — Брось пужать, Буран. — В чем дело? — Како тако опять там открытие Аме­ рики, восподин коновал, в жеребячьем храпу исделал? — Признайся... — затормошили Бу­ рю наперебой разом сгрудившиеся вокруг него станичники. — А тако открытие, што у этого же­ ребца по четыре продуха на ноздрю, вос- пода станишники, падат. Вот кака Амери­ ка! — торжественно объявил притихшим старикам Буря. — Врешь, варнак! — Клянусь честью, о восьми проду­ хах... — запальчиво перекрестившись, под­ твердил Буря. Старики, ахнув хором, аж присели от удивления. Шутка только сказать — по четыре продуха на ноздрю! — Да ведь такому коню ни в бою, ни в походе цены не будет, — восторженно заявил Агею Архип Кречетов. — Скачи на нем сотню верст — ни одышки у него, ни поту... — Што ж он двухжильный што ли? — с недоверчивой усмешкой спросил Архипа Агей. — Не двухжильный, а навроде этого,— ответил Архип сурово. — Там сотню не сотню, а пятьдесят верст карьером прой­ дет и на выстойку ставить незачем. Ты знаешь, у него весь жар из внутренней