Сибирские огни, 1941, № 3

наглее, рисковей, хотя присущего им разу­ ма, выдержки и природной осанки перед ба­ рышниками не теряли. Купленными ло­ шадьми казаки были премного довольны, и, захмелев, они со злобным азартом рас­ хваливали каждый своего строевика так, словно норовили перепродать приобретен­ ных коней друг другу. И только Платон Тимофеич с Агеем без­ участны были к хвастливым спорам и не­ обычайному возбуждению одностаничников. Омраченный безрезультатными розысками заранее облюбованной в байских табунах аткамынера Кеньжигараева строевой ло­ шади, старик совсем загоревал к вечеру и упал духом. Исколесив за день не один десяток верст вокруг самых бойких мест конского торжища, он так и не находил ни приглянувшейся ему лошади, ни име­ нитого в степной стороне ее владельца. И крайне огорченный своей неудачей, старик пришел уже к выводу, что коня, видимо, перехватили у аткамынера подкараулив­ шие его по дороге на ярмарку пронырли­ вые барышники. Платон уже решил было, горестно махнув рукой, вернуться — как это ни было тяжко — с пустыми руками в станицу, как вдруг где-то совсем рядом, в густой толпе кочевников и разночинцев раздался изумленный, певучий голос: — Ого! Вот это я понимаю — конь! Насторожившись, Платон Тимофеич уви­ дел по правую руку от себя окруженного ярмарочным народом, темного на облик, знакомого всадника и, тотчас же признав в нем аткамынера Кеньжигараева, подал одностаничникам команду: — За мной, воспода старики! Окружить со всех сторон вершного восподина кыр- гыза! И встрепенувшиеся от командного окри­ ка казаки мгновенно ринулись за Плато­ ном Бушуевым, как в атаку. Причем ста­ рики высоко занесли над головами круче­ ные свои плети, а трое из захмелевших молодых служак обнажили порозовевшие от заката клинки, и целый взвод воин­ ственных покупателей двинулся сомкну­ тым строем к цели. — А ну, поберегись, поберегись, воспо­ да кыргызы и разночинцы! — требова­ тельно прикрикнул Платон Бушуев. И разноплеменная толпа, пугливо ша­ рахнувшись в стороны, покорно расступи­ лась перед казаками, дав им дорогу. Окружив всадника, с минуту казаки не­ подвижно и молча любовались на тревож­ на пофыркивающую под ним лошадь. Пе­ ред ними был жеребец получистокровного склада со всеми внешними признаками присущей ему горячности, природного — чисто степного — одичания и унаследо­ ванного от прародителя благородства. Пре­ восходный постав гибкой шеи и красивой, с белой прошвой на лбу, искусно обточен­ ной головы; развитый мускулистый заты­ лок; сухие и строгие формы ног со слегка изогнутым, упругим путовым суставом и длинной бабкой, — все это говорило за строевые качества лошади, столь ценимые армией и служилыми казаками. И если по силе порыва, вспышкам энергии и тонко­ сти движений полукровный конь несколько уступал чистокровному, то зато он спосо­ бен был на такую выносливость боевых невзгод и походных лишений, перед кото­ рыми никогда не устоят никакие чисто­ кровные экземпляры. Недаром во время Крымской кампании 1853— 1856 годов анг­ лийская армия, имевшая в кавалерий­ ском строю подавляющее большинство ло­ шадей высококровной породы, потеряла их всех за время переходов и кровопролит­ ных сражений на Крымском полуострове. И только немногие тяжеловесные лошади англичан — «першероны» продержались под английскими кавалеристами до конца кампании и оказались наиболее способны­ ми для великого боевого крещения. Казаки, разумеется, не подозревали о горьком опыте англичан, из которого впо­ следствии сделан был соответствующий вывод во всех передовых армиях мира. Однако у казаков был свой, унаследован­ ный от предков, испытанный в боях и по­ ходах, не менее поучительный, вековой опыт, и они смело руководствовались этим опытом при выборе строевых лошадей пе­ ред выступлением в длительные свои по­ ходы. Вопреки расчетам Платона Бушуева, строевик, облюбованный им для сына, Агею с первого взгляда, кажется, не по­ нравился. Старик заметил, что в отличие от всех одностаничников Агей смотрел в первую минуту на лошадь несколько без­ участными, холодновато-равнодушными гла­ зами. Так было с Агеем и на самом деле. Но затем, приглядевшись к коню попри­ стальней, он заинтересовался мастью ло­ шади: она была не совсем привычной, при­ мелькавшейся, обыденной — полусветло- гнедая, полузолотистая. И эта мягкая, приятная на глаз окраска коня неожидан­ но так увлекла Агея, что он, поддавшись всеобщему возбуждению, смотрел на на­