Сибирские огни, 1941, № 3

Мой конь болезней не боится, Всегда здоров и громко ржет. Ему на месте не стоится — Копытам грозно землю бьет! Вот такого коня, бродя в этот день с одностаничниками по шумному торжищу, искал для Лгея и Платон Тимофеич Бу­ шуев. Старики, сопровождавшие Платона, шли — как полагается — сомкнутым стро­ ем, а за ними следовали их сыновья, в числе которых был и Лгей. В отличие от цыган и конокрадов старые казаки воору­ жены были кручеными армейскими плетя­ ми, молодые — шашками. Этого требова­ ли от них неписанные ярмарочные поряд­ ки. Мало ли какого греха не может слу­ читься в минуту решающего торга за строевого коня: то цыган сдуру цену наби­ вать начнет, то какой-нибудь барышник при­ станет — не отлипнет. А в таких слу­ чаях — казаки это твердо знали — вер­ ная плеть с обнаженным клинком в се­ кунду любое дело решить могут. Тут зе­ вать не приходится — дело ярмарочное! Теплый и ветреный день был близок к закату. Уж не так резво и лихо плясали под цыганами с утра хватившие но шка­ лику «первачу», но протрезвевшие к ве­ черу хваленые рысаки и вышколенные иноходцы. Теперь уж трудно было заста­ вить такую лошадь крутиться под всадни­ ком на одном копыте, взвиваться свечой в кольце прослезившихся от азартного ре­ ва ярмарочных зевак или стлаться в бе­ зумном карьере над вбитыми в пыль ко- вылями. Ни черта уже не получалось ни у всадников, ни у лошадей. И те и дру­ гие к вечеру так расписались, что едва волокли теперь отекшие ноги и понуро удалялись с ярмарочного круга к далеким таборным своим шатрам. В этот час встретил Агей знакомого цыгана Яшку. Яшка тащился, заметно по­ блекший и поникший, навстречу казакам, с трудом волоча за собой на поводу еще недавно отбивавшую под ним трепака сав­ расую клрчу. — Ты што-то рановато, цыган, пары нонче спустил. Али весь завод из кобылы вышел?! — насмешливо крикнул Агей Яшке. — Так точно, господин казак. Весь на- скрозь вышел... — признался цыган без какой-то бы ни было обиды. — Худо дело твое, цыган. — Худо, казак. Очень худо. А почему худо — знаешь? — Не могу знать, Яша. — Самогонку, варнаки, на отрубах у хохлов продавать стали с браком. Вот по­ чему. Раньше ты ей, христовой лошадуш- ке, шкалик первого сорту выпоишь, дак ведь она под тобой битые сутки, как еро- план, ходуном ходит. Как земля на трех китах крутится. Пламя из нее под тобой получается — сам загореться можешь. А теперь ты ее и бутылкой не объедешь. Во­ дичкой, подлецы, первач разуполивают. Вот какое безобразие допускают! Кругом обман, понимаешь. Просто невозможно стало торговать честному человеку! — Ну, куды там! — Просто кругом получается сплошное нахальство... — сказал цыган, злобно дер­ гая за повод остановившуюся лошадь. ...Так, позубоскалив на ходу' со встреч­ ным цыганом, Агей нагнал своих стари­ ков и, пристроившись к ним в затылок, плечо в плечо с покорно следовавшими за стариками однонарядниками, снова тронул­ ся нога в ногу с ними, устало пригляды­ ваясь к примелькавшимся лошадям и кру­ тящимся вокруг них, словно заводным, барышникам. Длительное скитание по ярмарке уто­ мило Агея. И, может быть, от усталости, а, может быть, и от кружки залпом выпи­ того при могарыче отвратительного тре­ тьесортного самогона, — бог ведает отче­ го, но овладело Агеем тупое равнодушие ко всему на свете: и к великолепной воро­ ной полукровке, на которой все время гарцевал у него на глазах старик Саран­ ский; и ко всей этой беспорядочной ярма­ рочной суетне, которую любил он до са­ мозабвения с детства; и ко Ксане Руден­ ко, вдруг показавшейся ему в эту минуту какой-то непривычно полуотчужденной, по- лудалекой. Точно из полузабытого сна встабал теперь в памяти его облик де­ вушки и никакого отклика не вызывал он сейчас в душе Агея. И — странное дело— далее конь, которого разыскивали они с родителем среди этого торжища целый бо­ жий день с таким рвением, — и к нему охладел Агей, неожиданно утратив к даль­ нейшим поискам его былую охоту. Агей шел вслед за стариками в строю своих сверстников, шел, ни о чем особен­ ном, кажется, не думая, ничего не желая. Впрочем, нет. Он думал в эту минуту о предназначенном инспекторском смотре. За­ тем, на какое-то мгновение он очень ярко представил себе красивую, подобранную и гибкую фигуру сотника Саранского. Поче­ му-то он вспомнил о том, как сотник во­