Сибирские огни, 1941, № 2

Вмешаться в эту драку было все равно, что залезть в горящий костер. Но Урса- нах подскакал на своей тонконогой лошад­ ке к обезумевшим драчунам, над головами у них что-то просвистело, и через мгно­ вение Казбек рухнул на бок. Буян кинул­ ся топтать его, но тут еще раз просви­ стело что-то, и Буян, охваченный арканом за передние ноги, тоже полетел наземь. Тут на помощь Урсанаху подбежали дру­ гие табунщики и опрокинули на Буяна, прямо в глаза ему, ведро воды. Буян ослеп, а когда вновь прозрел и вскочил, Казбек уже удирал к своему косяку. Ря ­ дом с ним скакал Урсанах и лупил жереб­ ца бичом поперек спины. Кобылица Харита пробыла в овраге до вечера и вернулась оттуда с маленьким саврасым жеребчиком. Малыш за это вре­ мя успел родиться, научился вставать, находить вымя матери и немножко пере­ двигать ноги. Громким ржаньем встретил Буян Хариту и сейчас же пошел погля­ деть шатконогое сокровище. Харита под­ пустила его шага на три, а затем влепи­ ла задним копытом здоровенную оплеуху. Ночью в вершине оврага появилась вол­ чица. Она была высокая, длинная, но страшно худая, с пустым отвислым брю­ хом и с такими вытянутыми сосками, что на быстром бегу, когда она распластыва­ лась, соски задевали землю. Пришла вол­ чица из-за Каменной гривы. Там у нее была вора и семеро волченят. Она каж­ дую ночь без конца рыскала, без конца таскала в нору зайцев, сусликов, крыс, мышей, перепелов, — и все-таки не могла насытить свое прожорливое семейство. В овраг зазвал ее запах нежного, мо­ лочного жеребенка. Он залетал и раньше в дикокаменье, где гнездилась волчица, но все мимолетно, не успеешь и разобрать, с какой стороны появился. На этот раз он тянул явно с Каменной гривы. И волчица побежала туда. Бежала долго, между но­ рой и Каменной гривой оказались два ря­ да холмов и две котловины. В котловинах сильно пахло мятой, полынью, и волчица несколько раз теряла запах жеребенка, подолгу кружила на одном месте. Но вот, наконец, взбежала на гриву, и перед ней открылась незнакомая всхолм­ ленная степь. Светил полный месяц. Бы ­ ло видно, что степь очень широкая, пожа­ луй надо целую ночь, чтобы перебежать такую. И вся она дышала запахом кон­ ских табунов, овечьих отар, запахом сви­ ней, коров, коз, телят. Из степи на гриву порой доносилось тонкое ржанье жеребят, густой коровий мык, дребезжащее блеянье овец. Волчица долго вглядывалась, вслушива­ лась и внюхивалась в эту райскую страну. По всему телу шли сладкие судороги, рот наполнился слюной, и она капала с клы­ ков на землю. Затем волчица начала спускаться вниз по оврагу, откуда подни­ мался самый вкусный, самый острый за­ пах. Спускалась быстро, уверенно и вдруг остановилась. Перед ней был круг при­ мятой травы, от него и шел тот одурма­ нивающий запах жеребенка, но самого жеребенка не было. Волчица лизнула тра­ ву, принюхалась во все четыре стороны, сердито проворчала что-то, оскалилась и, перемахивая большими прыжками через камни, через ямы, через ручей, который крутился по оврагу, быстро пошла в степь. Свет месяца желтоватым огоньком играл на ее клыках. Домой она вернулась на рассвете. Че­ рез спину у нее был перекинут баран. Как она достала его — и сама не помнила. Когда, обозленная до последней степени неудачей, она выскочила из оврага в степь, с боку ударил запах овечьей отары. Она свернула на него и полетела, как па­ дающий камень, все быстрей и быстрей, смаху врезалась в кучу овец и дальше уже действовала как во сне, как невменяемая. От всей охоты у нее осталось смутное воспоминание чего-то жуткого и сладост­ ного. Наконец-то, в первый раз она накор­ мила своих обжор до отвалу, наелась до­ сыта и сама. Целый день в волчьей норе не было ни голодного урчанья, ни ссор, ни драк. Витал сон. Когда затемнело, вол­ чица растолкала волчевят и повела на Ка ­ менную гриву. К утру в овраге, где родил­ ся Савраска, одна из многочисленных пе­ щерок превратиласв в волчью нору. Кони гуляли у озера Беле, где были летние пастбища Хакасского конного за­ вода. Табунщики называли их дачей. Са­ мое жаркое время дня кони паслись на влажной береговой кайме под освежаю­ щим ветерком с озера, либо стояли в воде. До пяти тысяч коней собиралось у Беле в полдень. После спада жары они до утра уходили в степь, а затем начинали обратный путь к озеру. Косяк Урсаяаха