Сибирские огни, 1941, № 2

Евг. Березнацкай ВЕТЕР МАРТА Новелла Весна еще угадывалась только Едва-едва в сквозных туманах марта. Еще снега нетронуты лежали, Но ветер полдня ласков и широк И веет в душу, — будто бы нашел он Счастливое вступление в поэму, Никем еще не названное слово О самом сокровенном на земле. А здесь, в речном распадке, было тихо. Почти неуловимый шорох сосен С высоких берегов слетал в долину... Казалось — это шопот тишины. -Склонилась тишина у изголовья Весны, вот-вот готовой пробудиться, Взглянуть на мир лучистыми глазами И грозным половодьем зашуметь. Казалось, что случайный звон синицы, .Лазоревой пичуги беспокойной, Стократно отраженный тишиною, Прольет безмолвья чашу через край. «Остановись, летучее мгновенье! Прекрасно ты...» Тревога ожиданья, Не покидай! Так сердце говорило, Хоть книг таких охотник не читал. Охотник шел снимать свои ловушки. Зима за труд богато наградила. Теперь готовы жители лесные Сменить свои пушистые меха. Охотник шел путем, знакомым с детства, На сотню верст изведанной округой. По крепкому, обветренному насту Скользили лыжи споро и легко. В долине зверобоя охватило Величие дремучего покоя. Елиза вете Стюарт Он по следам читал лесную книгу, Курил табак и слушал тишину... И тут нежданно рухнуло безмолвье: Волнующий, зовущий голос гона Заполонил долину вихрем звуков И сердце на волне своей понес. Хлестнула сердце тетива тугая И страсть летит пернатою стрелою. На зов собак с бугра скользнули лыжи, Скорей, скорей! Кустарник бьет в лицо. Сквозь ивняки, сквозь чащу краснотала Он вымчал на обочину поляны. Он понял все, окинув быстрым глазом Сохатого тяжелые следы. Матерый зверь тащил по снегу брюхо. Крошили наст могучие копыта. И зубья льдистой корки на изломах Местами багровели по краям. А дальше след собаки прихватили, Поджарые, горячие метнулись, Лишь легкие черты легли по насту От скорых, от стремительных бросков. Нет, не уйти лесному великану! Уже настигла звонкая погоня. Призывно заливаются собаки. И кровь гремит охотнику в виски: Скорей, скорей! И расступились пихты. Поляна. Редколесье... Зверь стоит, От смертной тяжкой устали качаясь. Повисла шкура бурыми ремнями На голенях. И взбитый снег багров.