Сибирские огни, 1941, № 2

Михайловский человек пятнадцать. Ребята, говорят, все наподбор, взглянуть и то лю­ бо. Добрая половина из них офицеры. Са­ мых отчаянных, надо быть, вперед-то по­ слал Семенов. И знаете, кто у них за ко­ мандира? Войскового старшину Беломест­ ных помпцтс, что у нас с кадровцами стоял? Он самый главный у них. На Нер- чишкий завод они ехали. — Да откуда ты все это узнал? — Сват у меня из Михайловского го­ стил. Они как раз у него чай пить оста­ навливались. Ночыо дело было. Напились чаю, поблагодарили и потихоньку дальше поехали. А Беломестных свату сказал на прощанье, чтобы ждали их скоро совсем. Зачем же это их черти несут? — спросил, разводя недоуменно руками, Пла­ тон. — Ведь их, как миленьких, в заво­ де скрутить могут. А ежели там не скру­ тят, то на обратном пути всех перестре­ ляют. Каргип, заметно повеселевший от этой новости, хлопнул Платона по плечу: — Не бойся, не перестреляют. Бело- местных человек не промах. Он все ходы и выходщ в заводе знает. А назад он дру­ гой дорогой поедет. Переберется на ки­ тайскую сторону, а там его не достанут. Так что уйти ему от комиссаров ничего не стоит. Платон снова спросил: — Не он ли, холера, у нас воззвания расклеил? Не ночевал он у вас, Ники­ фор? — огорошил он сидевшего под по­ рогом Никифора, заставив его густо по­ краснеть. Это не ускользнуло от Платона, он рассмеялся и продолжал: — Давай сознавайся, нечего крутиться. По лицу вижу, что был он у вас. — Да никого у нас не было. Чего ты ко мне привязался? — закипятился Ни­ кифор. — Заливай, заливай... А, глядишь, ты ому и расклеивать помогал. — Брось ты, Платон, к человеку вя­ заться! — напустился на него Каргин. — Раз говорит он тебе, что не был Бело- местных, значит, не был. А воззвания мог кто-нибудь и другой налепить. Только ведь он пе дурак, руки, ноги небось не оставил. Пока шли у казаков разговоры, жена Прокопа набрала в горнице на стол. Про­ коп, как и полагалось радушному хозяи­ ну, не пожелал отпустить собравшихся без угощенья. Он пригласил их выпить и закусить, ж был искренне обижен, когда Никифор Чепалов схватил папаху и то­ ропливо попрощался с ним. «Не хочет с нашим братом водиться. Наверно, думает, что к нему потом в гости, набиваться станем», —• решил он про Никифора. Но зато он был доволен тем, что Каргин без; всяких капризов зашел в горницу и усел­ ся у стола. Прокоп поднес ему стакан разведенного спирта, чокнулся с ним и предложил выпить за здоровье атамана, Семенова. Каргин охотно согласился и осушил стакан до дна. Потом Прокоп с подносом в одной руке и с графином в другой принялся обносить вином гостей, предлагая каждому пить за здоровье ата­ мана. Всю свою жизнь Прокоп жил, под­ ражая другим. Как люди, так и мы —• было его излюбленной поговоркой. На са­ мом деле его ничуть не интересовало здо­ ровье новоявленного атамана, о существо­ вании которого он и не подозревал до се­ годняшнего утра. Но взбудораженный раз­ говорами соседей, он предлагал им тепеш. пить за Семенова только затем, чтобы, сделать им приятное. Он тан часто и гром­ ко повторял фамилию Семенова, что Кар­ гин чье удержался и попросил его гово­ рить потише. Прокоп смолчал, но затаил на Каргина обиду. «Вот и угоди на тако­ го. Вечно все не по нему, вечно всем указывает», — злобился он на него. А Каргин тем временем строго приценивал­ ся к каждому из присутствующих в гор­ нице, словно видел их всех впервые. Его очень радовало, что подняться с шашкой, в руках готовы такие казаки, как Про­ коп. Он знал, что Прокоп не трус, он» призовой стрелок и лихой рубака. «Если пойдет на восстание Прокоп, пойдут и другие, весь поселок пойдет», —- опалила* его радостная уверенность, и он подозвал. Прокопа, сам взял у него с подноса ста­ кан и сказал: — За твое здоровье, Прокоп Филиппо­ вич, — и снова выпил до дна, чем рас­ трогал Прокопа и заставил ето забыть- обиду, о которой и не подозревал. От Прокопа Каргин пригласил гостей к себе, и гульба пошла наславу. Бее новые и новые казаки присоединялись к гулева- пам. Подвыпив, Каргин не вытерпел, что­ бы не подзадорить свою компанию, сооб­ щив ей, что он знает, кто расклеивал ночью воззвания. Но сразу же понял, что сказал лишнее. Как ни просили его по­ том Архип и Платон рассказать обо всем, он уперся и не вымолвил больше ни сло­ ва. Он вел себя так, что раздосадованный