Сибирские огни, 1941, № 2

— Посиди, посиди, если охота при­ шла, — показывая коричнево-желтые зу­ бы, рассмеялась понимающе Шулятьиха и подвинулась, освободив ему место меж­ ду собой и Феней. — Вы, Феня, почему не пляшете? — Развеселить ее надо, — отозвалась Шулятьиха. — Она четой-то шибко скуч­ ная. Подсела ко мне, да и загорюнилась. — Ничего не пригорюнилась. Просто с тобой посидеть захотела. — Ой, девка, по глазам вижу, что врешь. — Верно, верно, — поддакнул Тимофей. Феня вспыхнула, поднялась и побежала к девкам, звонко хохотавшим в переднем углу. Шулятьиха, поглядев ей вслед, ска­ зала Тимофею: — Смущается тебя. Вишь, как зарде­ лась, сердечная. Хорошая девка. Ты жз- ниться-то не собираешься? —- А что? — Да вот тебе и невеста. Славная девка, работящая, да и пригожая; из са­ мых пригожих. Когда расходились по домам, Тимофей догнал у ворот Феню, хрипло спросил: — Можно проводить? Она пе ответила, но по тому, как по­ глядела на него, он понял, что можно, и смело взял ее под руку. Широкая улица была дымно озарена лунным светом. Не­ молчно шумела вдали Драгоценна, выли в сопках волки. У мунталовского дома Ти­ мофей и Феня присели на бревна. Но Фе­ ня все время оглядывалась по сторонам, порывалась уйти. Невольно переходя на «ты», Тимофей спросил: — Отчего ты такая беспокойная? — Боюсь. Увидят тут с тобой, так по­ том засмеют. — Ты ведь мпе что-то рассказать хо­ тела. — А домой меня отпустишь, так рас­ скажу? — Нет, не отпущу. Возьму и уведу прямо к себе, — пошутил Тимофей. Она засмеялась по-особенному озорно и спро­ сила: — Ты помнишь свадьбу у Богатыре­ вых? — Как же, помню. В тот год и на службу я пошел. Стало быть, целых пять лет прошло. — С той свадьбы я тебя часто вспо­ минала. — Да что ты говоришь? Вот не знал. Уж не пробовал ли я тогда ухаживать за тобой? — Ты тогда и не замечал меня. Ведь мне всего 13 годов было... Собрались мы тогда с девчонками, да пошли поглядеть, как Богатыревы свадьбу встречать будут. Пришли спозаранок, еще солнце не зака­ тилось. Ждали на холоде долго, долго. Помнишь, сколько народу тогда собралось. В дому полно и на крыльце, в ограде и за воротами. А свадьба будто пропала — пе едет и не едет. Мы, ожидаючи, все глаза проглядели. А потом все вдруг за­ кричали: «Едут! Едут!» и почал народ с места па место метаться. Я про себя ре­ шила, что самое интересное в доме будет, да и шмыгнула туда. На заднюю половинку кое-как пробралась, а дальше никак не могу. Народ стоит стеной и пе двигается, а потом вдруг как шарахнется, как начнет толкаться, так только отска­ кивать успевай, чтоб не раздавили. Сжа­ ли меня, и не могу выбраться ни взад, ни вперед. А свадьбу той порой у крыль­ ца встретили и в дом повели. Народ со­ всем обалдел. Тут меня так притиснули к печке, что у меня слезы из глаз посы­ пались. И ничего-то мне не видно, кроме чьей-то спины в полушубке. Слышу, что жених с невестой и поезжане в горницу проходят, а мне не видать. Не вытерпела и закричала: «Ой, задавили!» Впереди ме­ ня стоял здоровенный казачина, я ему как раз до кушака была. Начала я его кулаками по спине бубнить, да упраши­ вать: «Дяденька, вытащи меня». Дядень­ ка добрый попался. Взял он меня на ру­ ки, поднял выше всего народу да и поса­ дил на богатыревскую печку. Оттуда уж я все обсмотрела, все увидела. — В этом месте Феня расхохоталась и лукаво спро­ сила: — А знаешь кто тем дяденькой-то был? — Уж не я ли? — Ты, дяденька, ты! — закатилась раскатистым смехом Феня и, поднявшись на ноги, подала Тимофею руку. — Ну, дяденька, прощай до завтра. — Да ты посиди, посиди. — А уговор? Не то я рассержусь. — Ладно, ладно... Только не сер­ дись, — поспешил согласиться Тимофей. Проводив Феню глазами, пока она пе скрылась в сенях, он возбужденно заша­ гал домой и с горечью размышлял: «Нет, не для меня она. Стар я для нее. В дя­ деньки только и гожусь, ведь мне двад­ цать девять, а ей всего восемнадцать. Не