Сибирские огни, 1941, № 2

чик на загляденье ©сему поселку. И нико­ му не доверяя, сам новел его Герасим к верстовому столбу в тальнике', где была прочерчена через зимник стартовая черта. У столба бегунцов развели по обе сто­ роны дороги. Описывая в глубоких суметах широкие душ, стали сводить. Запрутевпш- миг от напряжения руками под самые: узд­ цы через силу удерживали бетуицов сво­ дящие. Бегунцы дрожали каждым муску­ лом, готовые круто, на дыб|ах, рвануться вперед. Герасим сводил жеребчика на спо­ койном карем мерине. 'Карий все время ласково трогал губами острое, чутко пря­ дающее ухо жеребчика, словно хотел его успокоить. Сидел на жеребчике Кирьва, прильнувший в нему как клещ. Вместо шапки был Кирька повязан розовым шер­ стяным платком, на ногах у него были только пестрые чулки. Узкие шрькины плечи заметно вздрагивали. Только успел Герасим сказать ему «не! трусь, сынок», как карий, неожиданно оступившись, спот­ кнулся. «Не к добру, однако», сокрушаясь подумал1сразу построжавший Герасим и потуже подобрал поводья... Все ближе и ближе сходились бегунцы. Только собрались было сводящие, зычно гикнув, пустить их из рук, как из-за соп­ ки вылетело несколько троек с колоколь­ цами. Донеслась оттуда залихватская пес­ ня казацких гульбищ: Ах вы, сени, мои сени, Сени новые мои, Сени новые, кленовые, Решетчатые, Вышла девка-красота За -резные ворота, Выпускала сокола Из правого рукава. Богунцов задержали. Едва поравнялась с ними первая тройка, как из кошевы дружно грянули промороженные голоса: — Здорово, носельщики! — Герасим! брат... здравствуй! Из кошевы ловко прыгнул стройный черноусый казак. На нем былй, сивая ка­ ракулевая папаха! и длинная с черными петлицами шинель. Герасима с коня слов­ но ветром сорвало. В бежавшем к нему казаке узйал он брата Тимофея, взятого на службу еще в девятьсот тринадцатом. — Эка радость, эка радость!.. — обни­ мая Тимофея, без конца, повторял Герасим, и крупные слезы текли по его щекам. — Тимофей!.. В крест, в бога... Тащи брата сюда, — требовали из кошевы. 'Краснолицый, в распахнутом полушуб­ ке, гигант-батареец извлек откуда-то бу­ тылку и алюминиевую кружку. Потрясая бутылкой над головой, он горланил: — Не стесняйтесь, носельщики, подхо­ дите... Кум Герасим, да подходи же. Надо же нас с приездом поздравить. И седоков сюда давайте. Вьшыот они вша! и будут сидеть на бегунцах, как привязанные. Герасим и донинский казак подошли, стали здороваться со всеми за руку. Толь­ ко здороваясь с б!атарейцем, Герасим признал в нем Федотку Муратова и не удержался, воскликнул: — Ну, паря, и че'ртяка же ты стал Г Молодцом, молодцом... Когда, выпили и поздравили фронтовиков, с приездом, Герасим сказал: — Теперь езжайте, да поживее, а то седоки наши закоченеют. Да и народ там заждался. — Это мы мигом сделаем. Только дайте нам до той меты доехать, — ответил за всех Тимофей и, падая в кошеву, крик­ нул. — А ну, пошли! С песнями, с гиканьем понеслись трой­ ки. У меты, было слышно, встретил их ра­ достный долгий гул голосов. Народ, широ­ ко разошедшийся по сторонам, вдруг ки­ нулся на дорогу и сгрудился вокруг троек. В воздух летели шапки, папахи, рукавицы. Торопливо спустив бегунцов, Герасим и донинский казав в намет понеслись за ними. Сквозь надутые ветром слезы видел Герасим, как вое дальше и дальше отры­ вался от кобылицы его жеребчик, как ча­ сто взмахивал нагайкой чужой седок. И с радостной уверенностью решил Герасим: «Врешь, не догонишь. Так на хвосте и прийдешь. Моему ведь только бы вперед вырваться». Дальнейшего он не видел. Дорога сделала кривун, и бегунцов скрыли от его глаз кусты тальника. Пока скакал но кривушу, там па месте взмыл в небо буйный рев. Люди выли, ухали, свистели. И первое, что увидел Герасим доскакав, был его жеребчик, покрытый старой шел­ ковой шалыо его жены. Северьян Улыбин водил, проминая, жеребчика по дороге. По шали Герасим узнал, что жеребчик не посрамил хозяина. Со всех сторон бежали к Герасиму иоселыцики. И через минуту стащенный ю седла он высоко взлетел вверх, подброшенный множеством рук. Взлетая и падая, видел Герасим, как во­ круг на прикатанном зимнике обнимались я выпивали за благополучное возвращение фронтовиков, да еще слышал ликующий голос Никулы: