Сибирские огни, 1941, № 2

Но, быть может, прекраснейшая из поэм «Хамюэ» это — «Фархад и Ширин». Легенда о любви легендарной армянской княжны Ширин, подобно истории Лейли и Меджнуна — бродящий мотив всех вос­ точных литератур. О ней складывались из­ давна устные предания, связанные с теми сооружениями древних иранских шахов, что известны под названиями Касри Ши ­ рин и Бисутун; о ней рассказывала дина­ стическая хроника сасанидов в главе о цар­ ствовании шаха Хосрова Первиза, внука сасанида Нуширвана (V I I в.). На протяже­ нии многих веков о ней слагали стихи поэ­ ты всех народов арабо-иранского Востока. Ей посвятил одну из песен «Шах-Намэ» ве­ личайший поэт Ирана Абулкаеым Фирдоу­ си (X в.) и свою поэму гениальный азер­ байджанец Низами Гяджеви, тот, кто впер­ вые создал образ Фархада, героя много­ численных последующих обработок леген­ ды. К ней неизменно возвращались Эмир Хосров из Дели (X I I I в.), иранцы Сельман Саваджи (X IV в.), Абдуррахман Джами ( X V в.), Хатифи (X V I в.), азербайджанец Арифи (X IV в.), кыпчакский поэт Золотой Орды Кутба (X IV в.), современный узбек­ ский народный поэт Фаэиль Юльдашев и многие, многие другие. Так кочевал сквозь века этот старый, но вечно юный мотив, и каждый поэт напол­ нял его новым содержанием, идеями и чув ­ ствами своей эпохи, как то бывает обычно с «вечными образами» мировой поэзии. (И Мир Алишер Навои воплотил в этой легенде свой гуманистический идеал много­ сторонне одаренной и гармонически разви­ той личности. У Навои Фархад — носитель творческо­ го, деятельного и созидающего разума в борьбе с природой. Каменотес и инженер, он — человек, который меняет лицо земли, прорубает тоннели и прокладывает дороги в горах, сносит скалы, обрушивая их на вражеские войска, роет каналы и орошает земли, создает искусственные озера, изме­ няет русла рек. Витязь, он защищает осажденные города от нашествия завоевателей, сражается с первобытными чудищами, заселяющими мир, — драконом, львом, железными воина­ ми, борется с диким Ахриманом, вопло­ щающим вселенское зло. Философ и уче­ ный, правитель-мудрец, наследник древней китайской цивилизации, — он объезжает многие страны, Китай, Грецию, Аравию, Кавказ, братается с выдающимися умами разных наций, пьет из истоков эллинской мудрости, беседует с Сократом и разгады­ вает талисманы Искандера Руми (Александра Македонского), завладевает магическим перстнем Сулеймана и волшебным зерка­ лом «джаханнамэ», показывающим весь мир. И в то же время, это — художник, артист до мезга костей, чей творческий ге­ ний с бурной оплодотворяющей мощью проявляет себя в камне и металле, слове и звуке, краске и чернилах. Он изучил все искусства и ремесла, и ничто не оста­ лось недоступным его жадному ненасыт­ ному уму, его творческой ярости. Он — зодчий, ваятель и живописец, резчик я ювелир, музыкант и певец, поэт и сказоч­ ник. Этот образ, созданный мечтой узбек­ ского художника, кажется списанным с ти­ танических фигур Возрождения — Леонар­ до да Винчи, Микель Анджело, Бенвенуто Челлини. Вокруг Фархада, под его знаменем, объ­ единяются его друзья, связанные общно­ стью идей, своеобразным «братством мыс­ ли». Здесь и иранец Шапур, универсаль­ ный мастер, бывалый человек, художник, путешественник, мореплаватель, открыва­ тель новых земель, знаток человеческого сердца под всеми широтами. И армянка Ширин, новая женщина, чуждая гаремному рабству, свободная подруга свободного че­ ловека, стоящая на уровне передовых идей своего времени, владеющая блестящим фи­ лософским образованием, и сумевшая соче­ тать в себе остро отточенный интеллект и героический дух с чисто шекопировской силой страстей. И царица Армении — Ми- хин Бану (Великая Госпожа), покровитель­ ница ученых, художников, поэтов, собира­ тельница земель и строительница городов; в этом пленительном облике, где государ­ ственная мудрость смягчается всем обаяни­ ем женственности, поэты иранского мира изображали грузинскую царицу Тамару. И китайские художники, товарищи юности Фархада, обучившие его своим ремеслам— зодчий Ба-Ни, живописец Ма-Ни, граниль­ щик и резчик по камню, ваятель Карен и другие. Все это — представители нового истори­ ческого типа человечества, воплощающие в себе идеальный образ человека будущего. Они борются с темными силами реакции в лице завоевателя, шаха Хосрова, его сына — отцеубийцы Шируйя и их совет­ ников и, даже побежденные, не сдаются, завещая своему народу, завещая будущим поколениям неугасимый Прометеев огонь, чтоб продолжить сквозь века «бег с фа­ келом». Так трагическая история влюбленного превращается в поэму о новом человеке, о любви к человечеству и борьбе за его светлое будущее. Каждый из этих людей мог бы сказать о себе словами самого На ­ вои: Если ты — человек, не называй человеком Того, кто не заботится о народе. Народу были посвящены творение и жизнь Мир Алишера Навои, и народ сохра­ нил и пронес сквозь века его гений. Герои Навои живут в песнях и преданиях узбек­ ского народа, в произведениях его поэтов, драматургов, композиторов; их черты мель­ кают на коврах и тканях, созданных рука­ ми узбекских женщин; их именами назва­ ны горы и реки (Фархадтаг и Ширинсай) родины Навои — Узбекистана. Но не толь­ ко узбекскому народу — всему человече­ ству должен быть близок и дорог Навои, художник больших .общечеловеческих чувств и идей, брат по духу гениев за­ падно-европейскосо Ренессанса. Р. Миллер-Будницкая.