Сибирские огни, 1941, № 2

чера крик селезня-свиязи. 'Какая это странная песня! Свиязь летает высоко и крик его раздается то с одного края озе­ ра, то с другого. В крике свиязи вы услы­ шите и нотки грусти, и любовный призыв. Ни одна птица не любит так кружить над озером, как свиязь, разбрасывая из чуд-. ной цевницы своей серебряные тоскую­ щие звуки. К чучелам подсаживается свиязь до­ вольно редко, обычно в отдалении, впе выстрела. Сидит долго и, не переставая, звучит над неподвижным озером его песня. Когда мы возвращаемся на стан, слы­ шим над бором крик пролетающего вальд­ шнепа. Мы знаем, что он летит над боро­ вой дорогой, обогнет бор и опушкой прой­ дет над нашим станом. Вальдшнепы жи­ вут в Чуманке каждую весну, и мы не лишаем себя удовольствия иногда по­ стоять на тяге. Мы расстанавливаемся на опушке. Ждем. «Хор-хор» — с тонким присвистом слы­ шится над бором. Сейчас вальдшнеп дой­ дет до конца бора и повернет на опушку. Так и есть. Оттуда раскатисто звучит вы­ стрел. Убил? Нет. Песня приближается, и я уже различаю силуэт низколетящей птицы. Вдруг вальдшнеп сворачивает вле­ во и скрывается за широкой кроной со­ сны. «Хор-хор!» Вон он мелькнул на мгновенье в просвете и скрылся, посви­ стывая, в темном бору. Костер горит ярко. За костром, в звезд­ ном небе, летает и кричит над полоем не­ видимая птица со странным названием — свиязь. Наша березка перестала давать сок. Прошла пора расточительства. Она оде­ лась в яркую молодую зелень. В просвет между соснами мы видим ее, всю обли­ тую солнцем, и нам издали кажется, что это вовсе не береза, а огромный, сброшен­ ный из голубого весеннего неба, кристалл изумруда. Весна, «божественная сибир­ ская весна» в полной силе. Дни стоят великолепные. Все цветет и все поет на разные весенние голоса. В полдень наступает затишье. Мы ле­ жим на разостланных полушубках и без­ думно смотрим в высь. Чуть заметной точкой кружит коршун. Он плавными кру­ гами спускается все ниже и ниже, и мы уже видим его распластанные крылья. Но вот воздушный теплый поток подхватил его и он опять вспарил в высь. Чорт его знает, до чего красиво парит эта- сильная птица! А вон появилось легкое облачко. Глянуло на мгновенье вниз в широкое, окаймленное зелеными кустами зеркало и растаяло. В полные тишины и спокойствия дни мы иногда берем хлеб, котелок и отправ­ ляемся в самые дальние от бора полон. Такие «экспедиции» доставляют особен­ ное удовольствие. Плыть по спокойной во­ де легко, приятно и мы то идем середи­ ной широких разливов, то тихо проби­ раемся вдоль зеленой кромки кустов, или забираемся в гущу кустарника — таво- ложки и плывем там, как по неведомым джунглям, тревожа полуденный отдых птиц. Неожиданно лодки выплывают на скры­ тое в кустарнике озеро. Тучей поднимают­ ся с него птицы и кружат долго над ним и кричат, будто сетуя на нас, что мы на­ рушили их покой. Ну, как не постоять на таком озерке одну-две зори! Утром после осмотру ловушек приез­ жают рыбаки. Их обласки наполовину загружены отборным золотистым карасем. — Черемуха зацвела, — говорят они, развешивая сети. — Теперь карась весь проснулся. Гуляет. 'Рыбаки довольны. Цифра улова в брига­ де растет с каждым днем. У нас тоже полон садок. Возвращаясь с утренней зори, мы вынимаем две наших небольших сети. И ни разу не бывают они пустыми. А дни бегут. Все чаще мимо нас про­ езжают охотники. Возвращаются домой. По утрам и на вечерней зоре все реже слышны отзвуки выстрелов. И птица ста­ новится спокойнее. Пора любви проходит и селезни уже с опаской посматривают на наши болвашки-чучела и часто проносятся мимо, но обращая на них внимания. Птичьи голоса начинают смолкать над по- лоями. Разве изредка неугомонный кря- каш сгонит самку с гнезда и долго го­ няется за ней над озером. К нему еще присоединится пара и не смолкает крик до тех пор, пока не ускользнет самка в гущу кустов от надоевших кавалеров. Ей теперь не до них. Она уже вся полна за­ ботой о будущем потомстве. А скверный характер мягко шавкающего красавца она знает отлично. Отыщет гнездо, — яйца побьет, все разорит и самой встрепка бу­ дет. Хорош супруг! И вот наступает день отъезда. В это