Сибирские огни, 1941, № 1

«домне» и в отверстие в каменной крышке всыпал новую порцию угля, а затем рудного порошка. Я снова поднял с земли глыбку железа, в ней было фунтов пять — десять. Это, ве­ роятно, и была порция чугуна, какую вы­ плавляли в своей домне за несколько часов работы таежные плавильщики. Действительно, перед нами была метал­ лургия тринадцатого века, такая, какою опи­ сывал еще Георги. — А руда прекрасная, — сказал Петрен­ ко, — процентов шестьдесят чистого железа. Плавильщики кончили работу и все мы расселись вокруг костра. По-русски никто из шорцев не говорил. . — Слушайте, как уцелела эта древняя домна? — опросил я у Петренко. —• Да, пожалуй, это невероятно. Но она не уцелела, а сделана недавно и принадле­ жит колхозу «Кызыл-Шор». Колхозу нужно железо на поделку лемехов, абылов и другие нужды. Везти его сюда из Кузнецка или Те- мира очень трудно, — можно только вьюч­ ным способом. А у колхоза нехватает лоша­ дей на полевые работы. И вот колхозники вспомнили дедовский способ и в этой домне плавят нужное колхозу железо. Это и дешев­ ле и быстрее, чем везти его через тайгу и перевалы. Руда прекрасная, угля сколько хо­ тите, чего же не плавить... Петренко через Кушчака вступил в разго­ вор с плавильщиками, очевидно, выясняя что-то относительно руды, из которой они плавили железо. Я растянулся на теплой земле и, глядя в высокое звездное небо, думал о том, как сказочно в Стране Темира древность сливает­ ся с будущим. Здесь около древней шорской «домны», ка­ залось мне, я отброшен на несколько веков в прошлое и не знаю ни городов, ни железной дороги, ни электричества, нахоягусь сейчас среди людей, которые не поверят, что есть на свете такое чудо, как электрическая лам­ почка. Вот так же, как сейчас, шесть — семь ве­ ков назад у костра сидели предки этих колхоз­ ных доменщиков — таежные «кузнецкие люди», чье великое кузнецкое искусство вос­ хищало деревянную Русь, — кузнецкое ис­ кусство, состоявшее в том, что кузнецы, как говорил Георги, «очищают переплавленную руду от огарков биением оной деревянными поленьями и куют из того железа на камен­ ных наковальнях железцы к стрелам и за­ ступы». Яма двухаршинной глубины в земле, сре­ ди вековой тайги, и допотопный кузнечный мех, усталые и закопченные плавильщики у костра, довольные плодами своей работы — пудом железа, выплавленного за день. Это был оживший тринадцатый век. И раскинувшийся там, в долине Томи, ска­ зочно большой и светлый город, одетый в за­ рева и звезды электричества; домны, из ко­ торых в огромные ковши на колесах льется розово-золотистый знойный чугун, тысячи пудов чугуна; доменщики, стоящие над по­ током металла, озаренные его сиянием. Это был уже двадцатый век. Грубая самодельпая кувалда, валяющаяся у костра, возле 'Которого мы сидели. И блю­ минг там, в сталепрокатке Оталинска, легко расплющивающий стопудовые слитки железа, превращающий грубые тяжелые тонны ста­ ли в прямые, как лучи, рельсы, в тонкие, как бумага, листы жести. Такова она — Страна Темира, страна, где встречаются века: тринадцатый и двадцатый. КАМЕНЬ НА ЛАДОНИ Этот спокойный бородатый человек, сам того не заметив, стал постоянным жителем Страны Темира. Он приехал сюда с Урала на одно лето, но работы оказалось много — и какой интересной работы! — ему пришлось перезимовать и остаться на следующее лето. На сердитые, нежные, требовательные и грустные письма жены и сына он вначале отвечал обещаниями скоро вернуться. А за­ тем стал иамекать, что здесь, в тайге; строят город, в нем будут дома с водопроводом и паровым отоплением, и комнату в Сверд­ ловске можно сменить на светлую и теплую квартиру в таежном городе. Здесь будет и школа десятилетка, в которую сразу же мо­ жет поступить сын Володя. И, пожалуй, луч­ ше семейству переселиться сюда, к нему, в Страну Темира. Потому, что ему покинуть свою большую работу нельзя. Такова профессия этого человека. С ком­ пасом, с картой в истрепанной планшетке, с молотком на длинной рукоятке в руках и ко­ томкой за плечами, всю свою жизнь этот че­ ловек проводит в пути по неизведанным краям земли. С проводником —- местным охотником или просто жителем неизведанных мест — он идет в пустыни или в тайгу, взбирается по узким уступам на холодные вершины гор, переправляется через неведомые реки, кото­ рых нет на картах. Жгучие морозы, иссу­ шающий зной, встречи с хищными зверями, а иногда и голод, — все это привычно раз­ ведчику недр, искателю земных кладов.