Сибирские огни, 1941, № 1

Н. Кудрявцев •ПОСЛЕ ФРОНТА 1 Восемь месяцев разлуки миновали, как сон, они увиделись, но увиделись как бы в гостях, как бы случайно. В Москву Митя приехал из госпиталя, где лечил раненую голову, Танюша примчалась к нему с Поволжья, куда он не думал больше возвращаться. Прошлое кончилось, будущее не продумано и туманно. У Мити все еще была повязка на голове, а в кармане лежал новенький билет отделенного командира запаса. Этот билет и непривычное положение штатского сильно смущали Митю. А Танюшу смущал ее рас­ полневший, топыривший платье живот. —I И что меня заставило выйти за тебя перед походом? — говорила Таня, сдвигая бровки и румянясь, а сама по концу шарфи­ ка гадала украдкой — сын или дочь? Три дня, счастливые, ошеломленные своим счастьем, они ходили по Москве, любуясь го­ родом и друг другом. Разговоры о будущем, о ребенке, о необходимости где-то немедленно свить гнездо, если старое 'заброшено, и на­ чать работать, перемежались рассказами о фронте, о днях боевой страды, о впервые там увиденных людях. |Ка«-то утром, после завтрака они возвра­ щались в тесную квартирку таниной знако­ мой, где-то в Замоскворечье. Здесь они оста­ новились 'временно, за неимением своего угла. Митя замешкался около табачной ла­ вочки. Таня поднималась одна по лестнице, и на самом верху у нее подвернулась нога в башмаке с французским каблуком. Таня вскрикнула и опустилась на ступеньку. А когда пришел домой Митя, там гремел уже такой переполох, как будто ночная тре­ вога была объявлена в молодой, только что сформированной части. В кухне, в коридоре, в комнате вовсю кипели электрические чайники, кастрюли, чашки с нагревателями. На полу, на столе, на стульях были разбросаны простыни, поло­ тенца, сорочки, и два чемодана, райгахнув опустевшие пасти, валялись посредине ком­ наты. Люда, знакомая Тани, девушка, осведомлен­ ная в тысяче разных дел, а к тому же го­ товящаяся поступить на акушерские курсы, носилась по крохотной комнатке. Едва в дверях появился Митя, как она бод­ ливо накинулась на него и всем своим пере­ кошенным лицом и готовыми выпрыгнуть глазами закричала: — Такси!.. Немедленно такси!.. Неужели не понимаете: у ней преждевременные роды... У Мити упало сердце. ‘ Сама Таня, молчаливая, серьезная, лежа­ ла на постели. —<А может быть обойдется, Людй?.. — говорила она, тиская в пальцау платок. — Нет, нет и нет... я же знаю! -— взвизг­ нула Люда. — Я же читала тебе учебник!.. Смертью — вот чем это может пахнуть. Искусственным изъятием ребенка... Эти слова, как завозы, вошли в сознание Мити, и ему начало мерещиться такое, что голова пошла кругом. Он — двадцатитрехлетний человек, умел воевать и управлять людьми в бою, был ра­ нен, и на фронте и в госпитале видел много смертей, тяжелых страданий, свыкся со всем этим и выработал себе твердое правило — нигде и никогда не теряться. В той жизни, которая для него была нормальной и привыч­ ной, он, верно, не терялся. Но здесь... то, что происходило с Таней, плохо укладывалось в его молодом мужском уме, казалось во много раз страшнее и непонятнее фронта, и здесь он потерялся. — Не доглядел... Эх, не доглядел я тебя, Танюша! — горестно повторял он дорогой в родильный дом. Путь туда был недолог. Прошел вообще какой-нибудь час как Таня оступилась. Но за это время лицо Мити, посвежевшее было после госпиталя, сразу поблекло, осунулось,