Сибирские огни, 1941, № 1

звался 'Костя Солоненкин, — значит, будете Речкин? — А на службе: «товарищ командир от­ деления». — Та-аж. — В Красной Армии принято говорить: «есть, товарищ командир». — Есть, — сказал Костя. — «Товарищ командир», — добавил Реч­ кин, — давайте сразу же привыкать к по­ рядку. Пока Речкин доставал из полевой сумки тетрадь, Николай ревниво приглядывался в нему и невольно проникался мыслью, что впереди предстоит немало работы над собой. Оглянувшись на товарищей, он словно впер­ вые заметил, что пиджаки на них висят как- то нехорошо, неуютно, брюки выгнулись на коленях, а кепки... Каких только кепок не было на головах призывников! Николай перевел взгляд на свои брюки. Увы, на них тоже нельзя было равнодушно смотреть. «Надо было маленько почистить», — поду­ малось ему. — Внимание, товарищи! — сказал Реч­ кин. — Становись в колонну по четыре... День был солнечный. В чистом воздухе так же, как бывало в ведреные дни в Развиль- ной, лениво плыл какой-то белый пух. — Раз, два, три! Левой, левой! — доноси­ лось уже отовсюду. После обеда призывники, сложив свои сун­ дучки и мешки, отправились в баню. За ко­ лонной двигалась двухколка с обмундирова­ нием. Около бани работали три парикмахера, во­ круг которых лежали целые кучи волос. Ни­ колай сел на табурет перед одним из них и стал смотреть на березовую рощу, стоявшую в желтой листве, как в огненном наряде. Прямые и жесткие волосы падали ему на ки­ сти рук, на колени. «Интересно бы теперь взглянуть на се­ бя!..» — Постников,, сюда! — крикнул Костя Со- лойенкин, когда Николай входил в баню. — Раздевайся быстрее! — посоветовал Стрельников, — смоем все раэвилинсвие грехи. Костя держал в правой руке мыло и ве- хотну, а левой, как бы случайно, прикрывал большую синюю татуировку на груди. Улучив подходящую минуту, Николай! одним глазом заглянул ему под руку и тотчас отшатнулся, как от внезапного толчка. Года дна тому назад Развильнуго навестил какой-то старый моряк. Он вместе с ребята­ ми купался в пруду Кудельной и те не раз любовались его телом, расписанным как пла­ кат: руки обвивали змеи, на ногах висели якоря, на груди терзал окровавленное серд­ це орел. Видимо, тогда Костя и нанес ольги- но имя на свою грудь. — Ну, в добрый час, — сказал Николай. Костя недоуменно вскинул на него глаза. — Ты на чего-то намекаешь? — Ничего особенного. Шел я как-то по улице и случайно услышал, как одна девуш­ ка, прощаясь с одним парнем, сказала: «в добрый час». — У калитки? — Возможно, что у калитки. Костю точно прорвало. Он «по секрету» рассказал Николаю все, что тот уже сам слы­ шал в тот злополучный вечер. Николай улыбался, но сердце его тоскливо сжималось. — Раньше у тебя, значит, смелости не хватало сказать ей? — Факт. — Хорошо, когда человек счастливый: ве­ селый, всем довольный и время летит у него незаметно. — Это ты правильно! — Еще бы! — Как только подвернется свободное вре­ мя, снимусь в военной форме, пошлю кар­ точку... — Она просила? — Сам знаю... Я даже родителям наказал, чтобы они, если придется, заботились о ней... Но Николай его уже не слушал. Он молча вышел из бани, молча получил обмундирование и принялся одеваться. — Вам велики сапоги? — критически ог­ лядел его Речкин. — Ремешок немного по­ выше надо, вот так. Кто-то из призывников заторопился и, вставая в строй, повернулся через правое илечо. Речкин поморщился: — Вы проходили допризывную подготовку? — Проходили, — ответил тот. — А поворачиваться не научились! Николай решил внимательно следить за собой, чтобы не уронить себя в глазах ко­ мандира, который нравился ему все больше и больше. Когда колонна приближалась в казармам, ее встретил младший лейтенант Крылов, смуглолицый человек с вьющимися черными волосами. Большие роговые очки его весело поблескивали из-под козырька фуражки. — Товарищ командир отделения! — крик­ нул он Речкину, — остановите взвод!