Сибирские огни, 1941, № 1

ском издании своей книги — «Алтайские сказ­ ки». Ник. Тцтов заимствовал сюжет сказки «Шелковая'Кисточка» из собрания Айны Гарф и Павла Кучияка и тоже всюду называет бо­ гатырей алынами. Вслед за ним т>' же. ошибку повторяет и Евг. Березницкий. Что бы сказа­ ли эти товарищи, если бы кто-нибудь при пу­ бликации русского былинного эпоса начал пи ­ сать не «богатырь», а, допустим, «гогатырь»? Их ошибка усугублялась еще тем, что, по словарю Вербицкого, слово «алый» у народов Алтая означает — «сходить с ума». Таким образом, богатырь, исполин, силач при воль­ ной обработке алтайских сказок превратился в сумасшедшего. В порядке отступления надо сказать не­ сколько 'Слов об «Обработке» "фольклора, по­ лучившей довольно широкое распространение. «Обрабатывали» не только фольклор народов Сибири при переводе на русский язык, но да­ же русские народные сказы, иногда низводя их до уровня брака. Примером последнего являются отдельные тексты из книги «Народ­ ные рассказы и песни». Так, интересный сказ «Два великана» был почему-то превращен в сказ об одном великане. Забывая, что произведения народа являют­ ся своеобразными поэтическими документами, где иногда одно слово имеет огромнейшее историческое значение, некоторые фольклори­ сты, переводчики и редакторы вносили в тек­ сты свои слова и фразы, изменяли или совер­ шенно выбрасывали отдельные эпизоды и, тем самым, обедняли народные произведения. Возьмем сборник «Тамир-Санаа». Там есть иоэма «Келер-Куш». Текст ее оканчивается словами: Если я не все рассказал, Вы, меня слушавшие, Еще добавьте. К сожалению, рассказано не все. Весьма ценное и своеобразное окончание поэмы по­ чему-то отброшено. Ют этого пострадала вся поэма, переведенная, кстати 'Сказать, добросо­ вестно и интереано. Окончание «Келер-КупТа», освещавшее всю поэму по-новому и поднимав­ шее ее эмоциональное воздействие, дало бы возможность сравнивать ее с родственными поэмами ойротов и других тюрских народов Сибири. После выхода книги «Темир-Санаа» ойрот­ ские фольклористы решили следовать этому примеру и при записи текстов от сказителя- орденоносца Н. У. Улагашева начали опускать окончания поэм и изменять отдельные эпизо­ ды, что равносильно фальсификации фольк­ лора. Разумеется, сказанное выше не имеет пря­ мого отношения к книге «Шелковая Кисточка». При вольной обработке сказок для детей возможно не только изменение отдельных эпи­ зодов, но и всего сюжета. Пользуясь .моти­ вами народных сказок, поэт создает новое произведение. Последнее должно выгодно о т ­ личаться от народного текста. В рецензируе­ мой книге мы знаем только один случай из­ менения народной сказки. Это — конец «Шел­ ковой Кисточки»,. По народному тексту Кара- хан погибает от рук своих силачей, которым умная девушка Шелковая Кисточка выдала его за злого духа. Анна Гарф, составлявшая на русском языке детскую книгу «Сказки Ал­ тая», решила изменить этот конец. Выбросив всю картину, она написала одну фразу : «От стыда лопнуло сердце Кара-хана». Конец сказ­ ки от этого многое потерял. Заимствуя сюжет «Шелковой Кисточки» из названного сборни­ ка, Ник. Титов перенес в новую книгу и этот искуоств'енный конец. Сборники фольклора, выпускаемые без при­ мечаний и комментариев, как известно, обес­ ценивают тексты. В книге для детей, конечно, можно обойтись без развернутых примечаний. Но объяснять непонятные слова необходимо. А в сборнике «Шелковая Кисточка» нет ни одного примечания, и такие ойротские слова, как калым, кам, камланье, ташаур, аил, ара­ ка, остаются для читателя непонятными. В заключение несколько слов о рисунках. Среди них есть удачные, выполненные со вку­ сом, знанием Алтая и графической грамотно­ стью. Но некоторые иллюстрации ложны. Е. Филиппов правильно писал, что ойротские девушки я а этих иллюстрациях «похожи на балетных фей, наряженных в бальные платья». Но дальше он упрекнул художника за то, что тот изобразил девушек то с одной косой, то с двумя косами. «Ойротские девушки, — пи- и/ет Е. Филиппов, — заплетали волосы в тон­ кие косички». Поучение неверное. В Онгудай- ском и Усть-Канском аймаках, населенных, главным образом, алтайцами (ойротами), де­ вушки всегда заплетали только одну косу. Выводы? Они ясны. Сибирские поэты вы­ полняют большую и весьма нужную работу, знакомя русского читателя с богатейшим фольклором ойротского народа. Но и при вольной обработке этого фольклора необхо­ димо бережно и любовно охранять националь­ ный колорит, не переодевать героев в рус­ ское платье и не заставлять их пользоваться такими предметами обихода, которых они не знают. А. К опт е ло в . V о СКАЗКАХ МАГАЯ1 В ряду наших замечательных народных сказителей и рассказчиков Егор Иванович Со- роковиков, известный под родовым бурятским именем Магая, занимает .видное место. Та­ лант сказочника он унаследовал от отца и ма­ * Сказки Магая (Е. И. Сороковикова). За- ивсм Л. Э л и а с о в а и М. А з а д о в с к о г о . Под общей редакцией М. Азадовского. Государ­ ственное издательство «Художественная лите- тери, также сказочников. Отец Егора Ивано­ вича был, «видимо, человеком замечатель­ ным, — пишет профессор М. Азадовский. — Он был знаменитым охотникам и прославлен- ратура». Стр. I—XXXII+336. Тир. 10000 экз. Ленинград. 1040. Цена 8 р. 50 к. ('Бурят-Мон­ гольский Государственный научно-исследова­ тельский институт языка, литературы и исто­ рии). Сиб. огни № 1. 1941. 12.