Сибирские огни, 1941, № 1

«Я мало ел, но много жевал», — сказал о себе Флобер. Вот1 этого уменья «жевать» часто « х в а т а е т писателям, даже обладаю­ щим огромным запасом материала, вполне, казалось бы, достаточным для создания пол­ нокровных, жизненно убедительных, идейно насыщенных произведений. К. Урманов опубликовал цикл охотничьих рассказов «В родных просторах» («С. В.» № 3). Написаны они очень искренне, в них чувствуется любовь к природе, и мы охотно признаем на этими рассказами право на существование. Но, подводи итоги литера­ турного гада, мы невольно задаемся вопро­ сом: почему К. Урманов, в продолжение мно­ гих лет изучавший историю гражданской войны в Сибири, написавший за последние годы три исторических очерка на эту тему и, казалось бы, переполненный фактами, све­ дениями, юбра&ами, не нашел в себе силы для того, чтобы дать художественное произ­ ведение о гражданской войне? Помадимому, дело в том, что одного 'зна­ ния фактов мало. Нужна еще твердая точка зрения на эти факты, нужно уменье вскрыть в них педущее начало, дать историческую перспективу. Мало знать биографию людей, делавших историю, надо уловить основное в их деятельности, то, что делало их героями ■своего времени. Судя по очеркам о Сухове,, Суховерхове, Мамонтове, Арманову это не удалось. Прав Н. Кудрявцев, утверждающий в своей статье об исторических очерках Арманова («С. 0.» № 4— 5), что писатель не сумел почувствовать основные, типические чарты характеров своих героев-бол[,шевиков, что он приписал этим людям несвойственные им эмоции. И если это не помешало ему написать истори­ ческие очерки, где на первом плане — фак­ ты, документы,, где даже простой пересказ событий порою имеет цену, то для художе­ ственного произведения такого знания ока­ залось йедостаточно. Вот почему, как нам кажется, вместо-такого .'необходимого, такого долгожданного романа о гражданской войне в Сибири, мы снова получили от Арманова, охотничьи рассказы. Не| то же ли самюе, происходит норою и с авторами, пишущими на современные темы? Ведь здесь еще труднее дать обобщение. И нередко мы видим', -что богатый материал, не1 объединенный [руководящей идеей, туск­ неет под пером автора и превращается в бесформенную груду. А иной раз идея — на­ лицо, и вполне современная, вполне свое­ временная, во существует она в произведе­ нии как-TOi сама по себе,, рядом с материалом, потому что: писатель забыл, что нельзя щей срывать, как цветы, нельзя брать идею в готовом виде, не имея представления о про­ цессе, вызвавшем ее .к жизни, о соках, ее питавших, о почве, на которой сна вы­ росла. Сколько притекает в редакции рукописей, лишь па первый взгляд имеющих какое-то отношение к современности! Бывает, что некоторые из них проскальзывают и в пе­ чать. К таким я к о б ы современным произ­ ведениям относится повесть П. Маляревского «Новая соната». Повесть эта — любопытнейшее в своем ■роде- явление: в ней, как это ни странно, нет никаких признаков м а т е р и а л а. На протяжении 40 вместительных журнальных страниц — ни одного абзаца, в котором чув­ ствовалось бы, что автор опирается ,на свой жизненный опыт, на свое знание действи­ тельности. Читая «Новую сонату», непрерывно испы­ тываешь ощущение, которое может быть вы­ ражено словами: — Все это я уже когда-то, где-то чи­ тал... Крупный чиновник, грубый и .самодоволь­ ный карьерист, женат на нежной и тонко чувствующей женщине. Она чувствует себя одинокой. Однажды она знакомится с изве­ стным музыкантом, возникает любовь. Жена оставляет мужа. Так начинается повесть. В сюжете ее нет ничего оригинального1. Это бы ■еще не беда: сюжет «Анны Карениной» или «Евгения Онегина» в кратком пересказе то­ же выглядит банально. Но в повести Маля­ ре,flcKioro банальны не только сюжет, но и образы героев я изобразительные приемы. Все схематично, избито*, примитивно. Чтобы замаскировать пустоту, адаор при­ бегает к следующему приему: рассказ ве­ дется «от лица рояля». Время от1 времени слово берут и другие музыкальные инстру­ менты, а также рама, картина и книжный шкаф. Этот прием должен, повщимюму, оп­ равдать схематичность, поверхностность пове­ сти, ибо можно ли требовать глубокого анализа» событий от рояля? Спрятавшись за рояль, автор1со спокойной совестью так ведет рас­ сказ, что все происходящее! принимает крайне неопределенный и приблизительный характер: «часто у наю по вечерам собирались к а к и е - т о люди, они запирались в кабинете и ухо­ дили поздно ночью. Иногда забегал Сергей. Он тоже* о ч е м-т о шептался с Михаилом Ильичом, ч т о - т о приносил, просил спря­ тать». Где-то, что-то, как-то, какие-то, о чем- то, что-то, кто-то, чем-то, что-то, какие-то, что-то!, какую-то, — эта коллекция неопре­ деленных местоимений Взята с о д н о г о