Сибирские огни, 1941, № 1

обнаружил, что туман в его глазах огустил- ся; сказал жене: — Слово попа такое же ненадежное, как слово шамана. Вот если бы найти мне «жи­ вую траву»!.. Но где ее взять? Где она ра­ стет? Кони богатырей знают ее. Но я не богатырь и у меня нет такого коня... Тяжелая болезнь свалила в постель одного кз сыновей Николая Улагашевича. Жена на­ стаивала на приглашении шамана, но Улага- шев долго не сдавался. —' Разве ты не знаешь, что слова шама­ нов, как дым? — спросил он жену. — Ве­ тер дунет — от дыма следа не останется. Шаман скажет родным больного: через три дня выздоровеет. А больной через два дня умирает. — Позовем Тайинчи, — он самый сильный шаман, —- продолжала настаивать жена. Сын метался в бреду. Тело его было горя­ чо, как головешка, только-что вынутая из костра, и Николай Улагашевич сдался. Тайинчи приехал, выпил чашку араки, по­ колотил! в бубен, спел несколько иутаяых песен и сказал, что Эрлик просит жертву. Привели коня, переломили ему хребет, разо­ драли его, и шамав, подняв шкуру на бере­ зовую жердь, сказал: —1 Эрлик стал добрым: огонь из тела пар­ ня возьмет обратно. Через несколько дней сына похоронили. Николай Улагашевич послал жену за Тайинчи и просил ее не говорить о смерти мальчика. Шаман явился с бубном. Услышав звон бу­ бенчиков и железных подвесок, которыми была богата шуба Тайинчи, Николай Улага­ шевич закричал: — Обманул твой Эрлик. Обманул. — Надо было принести в жертву еще од­ ного коня: добрые люди так делают, — ска­ зал шаман без тени смущения. — Еще коня захотел?! — взревел Ула- гашев. — Правду люди говорят: скот бо­ леет — собака жиреет, человек болеет — шаман жиреет. — За такие слова Эрлик тебе голову свернет. Улагашев схватил головешку и бросил ее в шамана, но тот успел увернуться, хотел выбежать из юрты, да хозяйская собака, встав на порог, преградила ему путь. Улага­ шев вскочил, смял Тайинчи и начал наносить ему один удар за другим. — Эрлик, говоришь, меня возьмет? Пусть попробует. Я его вот так, да вот так. За бо­ роду и головой о камень... Самый маленький богатырь побивает твоего Эрлика!.. Когда избитый! шаман выполз из юрты, Улагашев опустился к костру, молча выку­ рил две трубки, потом оказал жене: — Богатырь Козын-Эркеш был на части разрублен. Жена, простая женщина, оживи­ ла его. А твой сильный шаман с его Эрликом не могли вылечить ребенка. Жена махала на мужа рукой и шопотом повторяла заклинания. (Николай Улагашевич сказал ей сурово: |— Больше ни один шаман не опоганит моего очага! С того дня, кайчи еще крепче полюбил те народные поэмы, в которых богатыри всту­ пают в единоборство с богами и ниспровер­ гают их. Строки, посвященные этой борьбе, он стал петь с особой силой и гневом. Недалеко от своей юрты Улагашев пашел гладкоствольный молодой кедр, срубил его, высушил на солнце и сделал топшур; натя­ нул две струны из конского волоса. Спел песню, прославляющую новый музыкальный инструмент. Улагашев становился профессиональным сказителем. Люди часто приезжали на его стойбище послушать героические сказания, и ему не приходилось скучать. Но, когда упал первый иней и горы стали золотистыми и багряными, Николая потянуло в лес. Он по­ просил жену заседлать коней и поехал с вею на кедровый промысел. Жена подводила его к дереву с богатым урожаем, он быстро взби­ рался к его вершине и начинал сбивать шишки, полные ореха. Однажды, оборвав­ шись с высокого кедра, он упал на землю и наколол глаз. А через год - совершенно ли­ шился и второго глаза. Случилось это в се­ нокос. Один из богатых соседей, выкосив свою траву, начал косить участок Улагаше- ва. В это время Николай приехал на луг и потребовал покинуть его участок. Но сосед не хотел и слышать об этом. Схватив плеть, он напал на Николая и выхлестнул ему глаз. Чтобы вернуть свой участок и наказать захватчика, Улагашев обратился в суд, но судья сказал ему: — Твой сосед — крещеный человек, не­ крещеному нельзя с ним судиться... У Николая оставалось единственное сред­ ство борьбы — меткое, острое и разящее слово, строки из народных поэм, и он назвал соседа одним из Семи Обжор, о которых поется в нескольких оказаниях, и стал срав­ нивать его со злобным баем Айбычи из поэ­ мы «Малчи-'Мерген». Тот бай набросился с плетью на пастуха, избил его и приказал пе­ реломить ему ноги. Но пастух нашел «жи­ вую траву», которая Умершим жизнь возвращает, Погасший огонь зажигает,