Сибирские огни, 1941, № 1

называется? — обратился он к нашему ка­ питану. Петро возмущенно отвернулся. А Семен сам ответил: — Черепахой твоя кораль называются!.. Наш капитан побагровел и пои общий хо­ хот мрачно отдал распоряжение Михайле, стоявшему у руля: Ударь их, Михаила, носом! — Михаи­ ла сделал попытку направить карбуз прямо на лодчонку, но кебе уже была далеко впереди пас. Молодой, звучный голос Семена стлался снова по реке, эхом переливался в горах: На горе Шаныштыг итица поет, ■Сердце радуется мое... К концу дня издалека стал долетать до слуха глуховатый, непрерывный гул, как будто где-то далеко шел тяжелый товарный поезд. — Порог слыхать! — пояснил Петро. Скорость течения все нарастала. Начались разговоры о знаменитых мрас- ских порогах. Переправа через них опасна и редко кто из переправлявшихся через Кра- силоюское бучило не помянет его худым сло­ вом. Почти каждый год не обходится здесь без жертв. Недавно на порогах утонул ры­ бак, опытный лодочник. Лодку разбило в щепы, а рыбак исчез в бурунах навсегда. — Чортово место! — общий отзыв о по­ рогах. Мы достигли селения Хомутовка. Отсюда до порогов не больше трех километров. Здесь подготавливается переправа. Обычно делается так: пассажиры из Хомутовки пешком по берегу спускаются вниз на семь километров, садятся на другое судно и продолжают плавание. Шорцы же всегда переправляются через порог и в кебе, и на садиках. Карбузы через порог переправля­ ются редко. Петро и Михаила уехали вором на Ло­ шадях вниз по берегу посмотреть на карбуз, на котором кы должны продолжать путеше­ ствие. Через несколько часов они вернулись с самыми неутешительными вестями: кар­ буз за лето, оказывается, сильно рассохся, требовал большого ремонта. — Ну что ж, будем спускать свой кар­ буз через порог! — браво махнул рукой Михайла на наше судно, вытащенное на бе­ рег. Петро-капитан молчал: Я опросил тихонько у Михайльг: — А ты не боишься? — Как не боюсь... Боюсь... А раз Чадо. Была не была, — ответил крепыш. К нам подошел корявый и худощавый паренек в лихо заломленной фуражке, из- под которой свешивались разудалые кудри. Парень прислушался к нашим разговорам и, сплевывая, усмехнулся: — Не спустить вам. Разобьетесь... — А ты, поди, спустишь? — задирается Михайла. — Спущу в целости за полоотни руб­ лей, —• спокойно ответил паренек. Около нас собираются хомутовские жите­ ли. И мнение у них единодушное: только Васька Тарабаров, здешний лесоруб, отчаян­ ный лодочник, сможет провести карбуз че­ рез пороги. Кудрявый паренек и есть этот Васька Тарабаров. В прошлом году он ухит­ рился спустить по порогам салик, на кото­ ром стояли... две коровы. За пятьдесят рублей он готов хоть сей­ час пуститься в головокружительный путь. Но тут начинают хорохориться Петро с Михайлой. Они оскорблены в лучших1своих чувствах. Они решают плыть сами. Васька, издевательски посвистывая, уходит. — Орлы у меня ребята! — говорит ди­ ректор, явно желая подбодрить капитана и рулевого, которые стали мрачными и тор­ жественными. Утром, чуть рассветало, мы были уже у карбуза. Гул порогов теперь стал еще слыш­ ней. Мы нагружались вещами, чтобы идти по берегу вперед и посмотреть, как будет спускаться карбуз через пороги. *** Надо было торопиться, чтобы успеть дой­ ти до места, откуда будут хорошо видны по­ роги. Впереди верхом на лошадях ехали Ванька и директор. А мы, пассажиры, с тючками и рюкзаками за плечами, гуськом тянулись за ними. Аркаша, чертыхаясь, плюхнулся на) землю. Подошва у его сапога совсем отвалилась и загибалась назад, мешая идти. Он остался возле тропинки, чтобы привязать подошву веревочкой. Никто из нас не мог подумать, что все это было заранее обдуманной хитро­ стью. Через полчаса пути мы были уже у самых порогов. Река ревела оглушающе сердито. Надо было кричать, чтобы слышать друг друга. Из-за деревьев стал виден первый порог. Он казался совсем нестрашным. Прав­ да, река, стиснутая каменными берегами, здесь вздулась, как в половодье, и, натыка­ ясь на каменную гряду, с грохотом через нее свергалась седыми валами. Над этим местом от брызг стояла радуга. — Идут, идут! — закричал Логунов, шед­ ший позади всех. Голос его был чуть слышен, следователь