Сибирские огни, 1940, № 6

ящик большую миску, полную ухи. Он и Зуйков сели на нары. Для Ненянга Дикий поставил свой маленький ящичек, но сн отказался от него и устроился на полу, скрестив под собой нога. Орко хвалил уху, хвалил хозяев и завел . разговор о цели своего приезда. Перед кочевкой па летние пастбища он решил половить ры- бу. Второго чума, который он мог бы перевезти сюда на лед, у него не было. Вот он и приехал просить Дикого, чтобы он разрешил ему\ и Сямби пожить в па- латке месяц или дней двадцать. Дикий и его товарищи охотно согласи- лись. — Ладно, Илья, как-нибудь проживем. Приевжай. После еды и чая Орко собрался домой. Его оставляли переночевать, но он на- отрез отказался: надо кормить оленей. Прощаясь с Диким, Орко показал в сторо- ну чума Едю Тибичи. — Знаешь, к чему он тут стоит? — Рыбу, говорит, ловит. — Рыбу ему так же надо, как росома- хе капкан. Много ли время пройдет — узнаешь. Меньше говори с ним, больше гляди... Дикому тоже подозрительным было присутствие здесь Тибичи, но он не при- давал этому особенного значения. — Ты сейчас скажи, Илья, если что знаешь. — Сейчас-то большой беды нету. Лад- но, пройдет два дня — жди меня. Ненянг пикнул на оленей и скрылся в темноте. Дикий долго прислушивался к стуку нарты. Загоралось полярное сияние. 7 Дикий метался в бреду: ночевки в сне- гу не прошли даром. Он долго не под- давался болезни и в страшной лихорадке продолжал работать больше всех. Зуйков сначала просил его лечь в постель, нако- нец, стал ругаться и так рассердился, что перестал разговаривать. Ненянг совето- вал «притаиться и обмануть зверя». Ди- кий делал все, чтобы казаться здоровым. — Ничего, я его на ногах обману. Проходит. Не прошло. Лежал он в палатке, на- крытый малицей, «гусем» и поверх их теплым одеялом. Зуйков, как самая за- ботливая сиделка, дежурил целые ночи у его постели. Подавал питье, укрывал, поддерживал в палатке ровную темпера- туру. Днем, когда у больного оставался Кривоногов, Зуйков несколько раз повто- рял ему, что надо делать. Орко Ненянг тоже был удручен болезнью Дикого и ре- шил лечить его своим способом. Он и Сямби задушили оленя. Орко принес в палатку кружку горячей крови и печенку. Встал на колени перед Диким и .стал про- сить его: —• Алексей, глотай немного, жить бу- дешь. В это время в палатку вошел Зуйков. Прижимая обеими ладонями к груди куски только что изрубленного для ухи осетра, он остановился перед закипавшим ведром. Куски рыбы посыпались на пол. Зуйков схватил руку Ненянг. — Илья, шаманишь! — Дурной ты, как есть дурной, — спокойно ответил Орко. — Позови Едю шаманить. Я жизнь принес Алешке. Гля- ди, свежая... — Кровь? — Теплая. Зуйков знал, как любит Ненянг своего друга, и иоПял, что он применяет послед- нее доступное ему средство для спасения дорогого ему человека. — Ладно ли, Илья, делаешь? Не будет ли хуже? — Кому кровь худо приносит? Я ее жизнь пью — видишь, какой красный. — Делай, как знаешь. Зуйков отошел. Собрал рассыпанные по полу куски рыбы, положил их в ведерко и пошел к проруби за водой. Но только успел он выйти из палатки, как его окликнул Кривоногов: — Дядя Миша, нарты к нам. — Где? — С фактории. Зуйков поглядел на запад. Там километ- рах'в двух, не торопясь, двигались к па- латке две упряжки оленей. «Кто бы это мог?» — подумал Зуйков. Он принес во- ды и снова вышел из палатки. Нарты подъехали. На передней сидеЛи двое мужчин — ненец и русский, на вто- рой — женщина. Она на ходу соскочила с нарты и подошла к Зуйкову. — Чья палатка? —- Наша, — разглядывая полнощекое лицо, ответил Зуйков. — Кто вы? — Разведчики. Женщина бросила шест, быстро захле-