Сибирские огни, 1940, № 6

Дикий лежал с закрытыми глазами и думал: «Три осетра. Почему они пойманы сегодня, а не вчера и не позавчера? На зиму все осетровые породы залегают в ямах, неужели эти просто пе попали на лежбище и забрели случайно, как медведи- шатуны? » Возникло новое сомнение: «Может, нет подъема рыбы, лежат осетры и не ворох- нутся. Нет, тут что-то не то». Дикий потянулся. Кривопогов крякнул на всю палатку: —• Объядение, а не уха! Вставай, вста- вай, а то все варево пропадет. Ели уху с небывалым аппетитом и хва- лили жирную рыбу. Только Зуйков заме- тил: — Ты бы всех трех в ложке сварил. — Можно было и всех трех. Уж если пошла рыба, так пойдет, голодать не бу- дем... Но напрасно радовался Кривоногов. Про- шло еще шесть дней, а три пойманных осетра оказались первыми и последними: на сетях и крючьях, как говорил Зуйков, «поднимали одну воду». Как-то утром, выйдя из палатки, Дикий увидел вдалеке на льду черный конус. — Эй, ребята, выметайся наружу! — крикнул он в открытую дверь палатки. •— Кого увидел? Что нашел? Зуйков и Кривоногов выскочили в одних рубахах. — Поглядите, какая там куча? — Чум! — в один голос ответили Зуй- ков и Кривоногов. — Чум, — согласился Дикий. — Зачем он тут остановился? —• Полагать, за рыбой. Вечером в палатку пришел Едю Тибичи. Он стряхнул куржак с малицы, поздоро- вался, сел на нары рядом с Диким и попро- сил закурить. Улыбнулся. — Ладно ли промышлял? — Одну воду, — вздохнул Алексей и, облокотившись на колени, уставился в кол. — Воду? — переспросил Тибичи. — Дру- гой пусть услышит, что Алешка Дика пу- стую воду ловить пришел. Кто тебя не знает. Давай рыбу, есть больно охота. До- рога-то не короткий была.. Гостить к тебе пришел... — Милости прошу, Кузьма, но рыбы у нас нету. Сейчас чай согреем, сварим че- го-нибудь. — Ладно, ты скупой, я добрый. Едю вышел из палатки. Вернулся он с задней ляшкой от оленьей туши. На нарах нарезал мясо ломтями. ОДИН ИЗ НИХ подбросил в рот, ловко отхва- тив кусок ножом у самых губ, и пригласи остальных. — Совсем свежий олень. Гляди, мяс® какое Красное. Ешь, да не говори, что Ти- бичи с худом пришел. Дикий и Зуйков, вооружившись ножами, подсели к Тибичи. Кривоногов отвернулся - он не выносил сырого мяса. Между Диким и Тибичи началась ожив- ленная беседа. — Кузьма, где ты свою нарту оставил? — Нарту? — Тибичи на какое-то мгно- вение перестал есть и застыл с ножом, занесенным, чтобы молниеносно отхватить у самых губ новую порцию мяса. — Не так далеко от тебя. Оленей в чум отпра- вил. На льду-то мох не растет. — Рыбачить пришел? — Промышлять надо. В чуме совсем не- чего есть. — Много промышленников приходит? Тибичи качнулся на скрещенных ногах и поглядел поверх головы Дикого в тем- ный угол палатки. — Где им быть много? Рыбка по рыбке в море, как чумы по тундре разбросаны. Поймать ее у-у-у! — Трудно? — Я шибко мастер рыбу ловить. Такой народ больше нету, а сидишь двадцать, тридцать, больше дней сидишь, одну нар- ту в чум увезешь. — Другие, наверно, обозами возят?.. — 1 Не надо над народом смеяться, Алешка, — обиделся Тибичи. — Я, ма- стер, — и он рукояткой ножа ударил се- бя в грудь, — нартой вожу, другие только раз поесть семье достанут. Обозами! — Скажи, Кузьма, широко ловят? — Всяко. Я каждый раз на одном ме- сте стою. До других мне дела нету. Нали- вай, Алешка, чай пить охота. Дию|й угощал гостя чаем, маслом, крен- делями, подарил ему кусок масла, полкир- пича плиточного чая, дал сахару, но вы- пытать о рыбе больше того, что тот сказал, не удалось. Дикий и Зуйков сидели на сухом аха- ие, брошенном на лед. — Докладывай, товарищ начальник. — Плохо, товарищ капитан, — отве- тил Дикий, глядя вдоль «порядка». -— А там, — показал Зуйков в сто-