Сибирские огни, 1940, № 6

К Ю О О К О У Н Т Р И GS кет. Она делала зто любовно, с фантази- ей, обращалась с цветами, словно с жи- выми и близкими существами. Потом Илюша оглянулся иа пройденные поля- ны и пригорки и, как будто увидев ста- рых друзей, приветливо заулыбался. В воздухе тянуло тонкими запахами. Раз- личить их оттенки было невозможно, но все они были свежи, приятны, как-то привычны и в то же время казались нето новыми, вето неожиданными. Илюша жадно втянул в себя воздух и, широко раскинув руки, словно готовясь заключить в объятия кого-то родного, близкого, резко повернулся к Ольге. Она уже сделала два букета и один протяну- ла Илюше. I ' | |. Щ Он взял букет и заговорил с какой-то радующей внутренней наполненностью: — Вот и ты, Оля, стала молчуньей... Большие чувства требуют настоящих чело- веческих слов. Как они рождаются?.. Я сейчас весь во власти огромного чувства. Ничего запутанного в нем нет. Оно цельное, чистое. Может быть, оно для меня сегод- ня — самая ослепительная весна в моей жизни. Но оно не из тех, что сверкнуло впервые. И все же я не знаю — как и какими словами его выразить... ]0льга прижалась щекой к цветам, за- жмурилась и произнесла тихим и мерным, как музыка, голосом: — И я не знаю, Илюшенька, милый... И никогда не 'настаивала, чтобы о всем светлом, прекрасном, что рождается в нас — моментально извещать всех. — Она открыла глаза, подала Илюше руку, чтобы встать, и он увидел в них бездон- ное небо. — Ты сегодня заговорил раньше меня — и это замечательно. Значит, твое чувство более весеннее, чем мое... — Не спорю, — ответил Илюша. — У меня такое ощущение, что эта наша поездка словно раздвинула границы моего мира, навсегда породнила в нем все под- робности. И наша стоянка на берегу речки не случайное обстоятельство. И все мы — папа, Борис, ты, я — не потому будем жить в палатке под кедрами и ковыряться в земле, что профессору Юматову любы ароматы праистории..^ Ольга остановила Илюшу пожатием ру- ки. — Слушай! Откуда-то доносились странные звуки: нето слабый плач, нето чье-то причи- танье, нето кто-то взвизгивал. — Кажется, там, — наказал» Ольга глазами на видневшиеся невдалеке кучи песка близ дороги. Минуты через две Илюша и Ольга сто- яли перед узкой ямой, метра два глуби- ной, с почти отвесными, гладкими стенка- ми. На дне ее копошилась, жалобно подвывая и всхлипывая, темная собачон- ка. — Достать! — весело 'крикнул Илюша и, бросив на траву букет, прыгнул в яму. Ольга сделала резкое движение рукой, словно со&ираясь удержать Илюшу, но он уже был на дне ямы и она услышала его голос, как никогда, уверенный я ка- кой-то беззаоотный* одновременно: — Лови рыжуху! | Из ямы вылетела темнорыжая собачон- ка, шлепнулась о землю, сжалась, пуг- ливо подвывая, в трепещущий комок и — притихла. ! Ольга заглянула в яму. Илюша, задрав голову кверху, осматривал гладкие стены. В его серых глазах мерцали озорные искорки, как у ребенка, совершившего ненаказуемую проделку. — Ну, а сам теперь как? — спросила Ольга. — Очень просто, — ответил Илюша. — Давай руку! Яма узкая, можно упираться в стены ногами... Выбравшись из ямы, он сел рядом с Ольгой. Она посматривала на него так, как будто давно не видела и, покачи- ваясь, говорила негромко: — Нельзя же так, нельзя... — Можно, можно, — возразил Илюша и, лаская дрожавшую собачонку обеими руками, добродушно засмеялся: — Вот и ' выходит, что следует не только таращить глаза на небо, но и заглядывать в ямы на земле! Ольга 'всплеснула руками. — Это выходит. Но прыгать в них следует менее скоропалительно. Илюша встал, не выпуская из рр со- бачонки, и показал на нее пальцем: — Бегун с этим не согласен. Пойдем, Оля. Ты все-таки звездопоклонгоща!. Так появился на стоянке небольшой темнорыжий пес, ставший неразлучным спутником Илюши и названный им Бегу- ном. 5 Безветренные, солнечные дни сменяли ясные и неподвижные ночи. Жизнь на стоянке внешне казалась однообразной.