Сибирские огни, 1940, № 6

как обработаны камни, но но некоторым сообщаемым деталям предполагаем, что находка относится к палеолиту. Написал ребятам, чтобы самостоятельно там боль- ше не ковырялись. Жду от них ответа на свои вопросы. — Лицо отца скрылось за ароматным облаком. — Хочу сам поехать на разведку. Как ты, Илюша, на это смот- ришь? Не поняв, в чему клонит отец, Илюша ответил стереотипной фразой. — Тебе виднее, папа. — Я не о том спрашиваю... Ты пое- дешь со мной? Предложение отца было, с одной сто- роны, очень заманчиво. Шесть лет назад, еще учась в средней школе, Илюша ездил с ним на раскопки костей мамонта на реку Алей, за Барнаул. Целый месяц прожили они тогда на бере- гу реки в палатке вчетвером: отец, вы- соченный студент-геолог, похожий на Паганеля-Черкасова, Илюша и его школь- ный друг (Максим Просторов. Этот месяц был залит ослепительным солнцем, на- поен ароматами леса, полей и реки, на- полнен работой п сохранился в памяти, как один из самых увлекательных в жиз- ни. V Но, с другой стороны, Илюше не хоте- лось давать согласия на поездку до встре- чи с Айдес и, чуть смутившись, он отве- тил: — Не знаю, папа... Надо подумать. —• Хорошо, — сказал Роман Викторо- вич, выбивая трубку, — решим после по- лучения ответа от наших корреспонден- тов. Прибрав после обеда листки конспекта, Плюша переоделся и, продолжая разду- мывать над выдвигаемыми им положения- ми о спортивной тренировке, вышел на улицу. Он не сразу заметил, что дождь перестал, наверное, еще часа два назад и тротуары подсохли; что облака подня- лись и посветлели, а на западе — у са- мого горизонта — оголилась тонкая по- лоска ярко-сиреневого неба. Но зало, прой- дя квартала два и заметив все это, он даже остановился, весело сбшарил глаза- ми небо и беззаботно процитировал про себя блоковские строки: Как мало в этой жизни надо Нам, детям—и тебе, и мне. Ведь сердце радоваться радо И самой малой новизне. Ольга примеряла перед зеркалом берет апельсинового цвете. Увидев Илюшу, она бросила берет на стол и проворно садня лась навстречу. — Думала — или опоздаешь и л не придешь вовсе. Но ты верен и точен, Значит, договор о мире ратифицирован? да? — энергично тормошила она, схватив за руки, Илюшу. — Ну, конечно, —- подтвердил он и по- торопил: — Одевайся быстрее, время уже... — ЗНаю, знаю, — хитруще прищури- лась Ольга, погрозила многозначительно пальчиком и, направившись к столу, за- говорила: — «Если я забуду тебя, Иеру- салим, забудь меня, десница моя!» Ка- жется, так поется в «на реках вавилон- ских». Все понимаю, Илюшенька. По-ва- шему: Омеля-пустомеля. По-моему — вы все чересчур молчуны... Осторожно тронутое загаром ее лицо вспыхнуло золотистым пламенем. Розовые уголки губ затрепетали, а голубые огни глаз стали, слегка потемнев, лучистей. Она надела берет и быстро поднялась оо стула: — Ну, пойдем, рыцарь молчания. Они вышли на улицу. Половика неба, уже прояснилась. В окнах зданий бли- стали предзакатные лучи солнца. Воздух потеплел, пахло сырой землей и зеленью. — Приходит... ну, все равно кто... :— рассказывала Ольга. — Приходит — и нашептывает, что Игорь «бегает» за Светланой, Нина «Наплевала» на Платона. Леля «крутит» — какие все гнусные словечки! — и с Георгием, и с Макси- мом... Ольга говорила вполголоса, с крутым внутренним негодованием. Ее интонации были столь искренни, что заговори, каза- лось Илюше, сейчас он — все его слова прозвучат непременно лживо. — А ты любишь Айдес? — чуть по- высив голос, вдруг спросила с подкупаю- щей прямотой Ольга. Откуда-то справа Илюшу и Ольгу ос- ветило солнце. Он повернул • голову. Нев- далеке над крышей двухэтажного дере- вянного дома висел огромный даек — огненный и чистый. — Люблю! — ответил йлюша, слегка прищурив глаза. — Очень. — Так и нужно, — подтвердила про- сто Ольга и, как бы рассуждая сама с собой, добавила: — Настоящее чувство всегда без оговорок... Они пришли в театр как раз к началу спектакля. Едва успели раздеться — за-