Сибирские огни, 1940, № 6

сты бумаги и стал набрасывать йамятку к своему . завтрашнему выступлению. Вскоре он обложился спортивными спра- вочниками, журналами, вырезками из га- зет. Памятка сначала расширилась в под- робный план, потом в конспект. Раздел последнего о тренаже стал принимать, в конце концов, характер статьи. Илюша подумал, что на эту тему действительно следовало бы выступить в областной пе- чати. В четвертом часу к Илюше зашел Бо- (гис, Его посещение не было неожидан- ном. Наоборот. Услышав скромный стук в *верь, Илюша подумал именно о нем. Борис не без оснований слыл срер сту- денчества -и друзей по спортивным полям внциклопедистом. Студент-геолог, диплом- ник, он превосходно знал историю филосо- фии, английский и немецкий языки, пре- красно играл на рояле, считался оДним из сильнейших шахматистов города. У него была блистательная память, он часами чи- тал наизусть Пушкина и Лермонтова, Бло- ка и Маяковского, Гоголя и Чехова, Гете и Шекспира... Худощавый, мускулистый, он, казалось, не знал усталости, все делал быстро и точно, всегда был внешне уравновешен и ходил по земле, словно по своей комна- те — и небрежно, и твердо. Но в его фигуре-, в походке, в движениях сквози- ла постоянная готовность к любой схват- ке. Любитель дискуссий, он никогда не спорил из-за упрямства. Лицо у пего было мужественное, со- средоточенное. Над зоркими темнокарими глазами высился красивый бугристый лоб, прорезанный двумя легкими короткими складками между бровей. С беспокойной заботой он относился к своим товарищам и друзьям, никогда не давил своим автори- тетом, своими знаниями. Войдя в комнату, Борис тотчас же за- говорил, словно возобновляя недавно прер- ванный разговор. — Добрые мысА[ приходят в плохую погоду. Хочу соблазнить тебя... — Он сел га. стол напротив Илюши и скользнул глазами по раскрытым книгам и журнаг лам. — Это что же — диссертацию по спорту готовишь? Илюша негромко засмеялся. — Диссертацию, диссертацию, милый Борис. Битое место "ноет. Мой срыв на кроссе, проигрыш наших футболистов — это ведь не случайности. Вот я собрался лечить нашу оранжерейную «Науку». — Оранжерейную? — проговорил Бо- рис, трогая себя за левое ухо и как бы прислушиваясь к чему-то. — Об оранже- рейности сказано зло, но очень верно. Это — страшная вещь в'длительных до- зах. Оранжерейная юра мне всегда пред- ставляется отвратительным царством че- шуйчатых гадов — пресмыкающихся, всех этих чудовищных плезиозавров, динозавров, птеродактилей, своевременно, к счастью, вымерших... Пожалуй, это похоже на пре- дупреждение... — Борис остановился и, по- смеиваясь, досадливо заметил: — Вот и по- ехал, по привычке, сразу же за тридевять земель. Лучше об этом как-нибудь потом, а сейчас, — он переменил тон на внер- гично-деловой, — договоримся по двум пунктам. Первый. В нашей «Науке» сле- дует вытрясти из многих взгляд на спорт, как на сладкую привычку существования. Начинай атаку завтра - же. Я поддержу. Второй — о наших каникулах. Дипломную работу я вчерне уже написал, до ее сдачи еще почти полгода. Предлагаю совместную прогулку по любому маршруту. Думаю, что у тебя также есть возможность посвятить месяц родным просторам. Вузовские дела твои, конечно, в порядке? — Абсолютно! — ответил Илюша. — Тогда — подумай сегодня-завтра о моем предложении и, если принципиаль- но согласишься, — наметим маршрут. По- пробую еще кого-либо соблазнить, в крайнем случае отправимся в путь вдво- ем. — Борис встал, оглянулся. — Ка- жется, все. Главное — ты здоров, гото- вишься к бою... Ну, до театра!.. Он пожал ласково илюшину руку и бы- стро направился к дверям. Илюша прово- дил его, вернулся в свою комнату и сно- ва сел за работу. Близко к шести пришел домой Роман Викторович. Садясь обедать, он спросил: — Ну, как? —-Все в порядке, — ответил коротко Злюша. — Вечером идем все в театр'. Отец кивнул головой и заговорил о до- машних делах с Клавдией Петровной, старшей сестрой илюшиной матери, умер- шей четыре года назад. В конце обеда он сообщил, что дней десять назад получено письмо от сельских школьников о находке ими на одном из правых притоков Томи каких-то обработанных камней и костей неизвестного животного. Закурив трубку и пуская веселые клу- бы дыма, отец удовлетворенно говорил: — По письму трудно, правда, ернп..