Сибирские огни, 1940, № 6

дине поля. Потом к воротам «Локомотива» прорвался правый форвард «Науки», но маленький левый хавбек в красной фут- болке после короткой борьбы отнял от него мяч и возвратил за середину поля. Здесь его подобрало нападете «Локомо- тива» и пас совкой головами подвело к воротам противника. По трибунам прока- тилась гулкая волна — и замерла. На штрафной площадке белые и красные футболки сбились в живой клубок. Две- три секунды мяча не было видно. И вдруг он! словно дам вырвался из этой тол- чеи — прямо в ворота «Науки». Четвертый гол! Стадион завыл, загрохотал. Старший Андрее® поспешно выбросил мяч на сере- дину поля, белые футболки рванулись, как только судья дал свисток, к локомо- тивским воротам с яростью, которая, ка- залось, испепелит все препятствия на пути к... чуду! Увы! Два протяжных сигнала судей- ской сирены возвестили конец матча. Через несколько минут все члены спорт- общества «Наука» собрались у раздевалки своей команды. Потускневшие лица выра- жали недоумение, досаду, боль... Земфира приглушенным голосом, но нервно обви- няла, всех в самоуспокоенности, в плохой постановке тренажа. Бе поддерживала Оль- га. Вечно незадачливый, но зато и никог- да не унывающий легкоатлет Петя Вере- сов пытался умиротворить их, предлагал покачать Мишу Ялгубцева. — Герой дня!.. Один три мяча вма- зал! — восторгался он. — А я советую, — громко отчеканила Ольга, — написать на входе в эту раз- девалку: впредь — наука, вперед, «Нау- ка»! Каламбур вызвал безрадостные улыбки. Вышедший из раздевалки Борис за- метил: — Такие шуточки сейчас неуместны... Он произнес эти слова докторальным тоном, сурово смотря на Ольгу, но глава ее сияли, как лучистые утренние звезды, а геолог был в них давно и беспредельно влюблен, — поэтому дрогнула у него в углу рта складочка я он закончил совсем мАгко: — Надо смотреть в корень явлений... . Ольга привычным движением вскинула голову кверху. — Я в земле не роюсь, кореньями не питаюсь... Предпочитаю небо в алмазах!.. — На тебя и сердиться нельзя, звезд- ное дитя, — рассмеялся Борис и, словно вспомнив что-то, направился к стоявшей неподалеку Земфире. Ольга сделала движение, как бы со- бираясь остановить его, но ее рука на- толкнулась На плечо стоявшего рядом Илюши, она возбужденно повернула его к себе лицом и опять укоризненно затара- торила: — И вы, разлюбезный марафонец, ча- ще глаза на небо таращите, чтоб не за- вянуть, не закиснуть на подножном кор- му! — Чорт знают, Ольга, что ты сегодня городишь! — сказал, хмурясь, Илюша и хотел отвернуться от нее, н1о она удер- жала его: — Ты думаешь, это верно, что «не- бо небогато»?.. Нет. Богато небо, если на земле прочно стоишь. Учись беспроигрыш- но, как оно, держать все свои богатства в крепких руках!.. Небольшого роста, вся по-весеннему свежая, ловюая, с ясным лицом и слегка угловатыми еще движениями, она всегда шумно и беспокойно вмешивалась в собы- тия, споры, разговоры, как не в меру любознательный ребенок. Была у ней ка- кая-то своя сокровенная дума о жизни и людях, очень чистая, свой непосредствен- ный, прямой подход к ним. Но она обыч- но только нападала, отрицая и протестуя, и лишь намеками что-то утверждала. И поэтому нередко в ее словах таилась не- то недоговоренность, нето недодумашюсть. Илюша, казалось ему, хорошо понимал, что все это у нее от молодости, от корот- кого жизненного опыта, но сейчас в ее замечании о беспроигрышности он услы- шал намеренно вызывающий намек на его сегодняшнюю неудачу в кроссе и раздра- женно сказал: — Не омельте!.. Приберегите свои сен- тенции до встречи с небожителями... Ольга сняла руку с его плеча и, хо- лодно усмехнувшись, проговорила: — «Омельте» — это еще проститель- но для филолога пятого курса. Но при чем тут небожители — не понимаю... Илюша понял, что оказал Ольге что-то бестактное, но раздрайкение против нее не угасало, наоборот — усиливалось. Ее поведение рисовалось ему совершенно не- допустимым. Коллектив тяжело пережи- вает поражение своей команды на фут- больном поле, каждый должен бережно