Сибирские огни, 1940, № 6

чайноетыо, но в ту же секунду увидел еще несколько крыс, ошалело бежавших ему навстречу, и остановился в нереши- тельности. До телефона — каких-нибудь сто метров. Но теперь каждый шаг опа- сен... А крыс все больше и больше 1 . Они бе- жали прямо на Романа, будто слепые, обезумевшие, и натыкались на его сапоги. — Крыса не обманется... Оставалось одно — бежать назад к то- варищам и месте с ними ждать исхода. Ждать? Но, ведь, они станут спрашивать его, как бригадира, что будет с ними дальше, что им делать? А он сам не знает, что теперь делать. Ждать спаса- тельный (отряд? Но, если пожар расноЬ лыхается, то можно задохнуться прежде, чем придут спасатели. «Что же делать? Ждать в тупике, когда туда приползет газ и задушит всех? Та® лучше остаться здесь, на месте...» Лучи его лампы упали на круглые стойки, между которыми лежал большой ком глины, приготовленной для замазки люков старых печей. Увидев глину, Ро- ман вскрикнул от радости. Вспомнились и советы инженеров и рассказы старых горняков. Теперь он знал, что ему делать. Он сбросил брезентовую куртку, разост- лал между рельс и переложил на нее глиняный ком. Мелкие крошки глины, точно драгоценные камни, собирал дрожа- щими руками. Издали увидел, что людей возле печи стало больше, — значит, Го- ша вывел шахтеров из двадцатой лавы. Молодец парень! !На штреке — ожесточенный спор. Одни кричали, что бригадир бросил их и успел прорваться к главному квершлагу, что надо, бежать туда, пока еще не позд- но, другие успокаивали: — Роман! не такой, чтобы бросить то- варищей в беде... — Мы знаем его не первый год... Когда увидеот свет его лампы, все бро- сились навстречу. И по одному тому, что он не бежал, а шел крупным и решитель- ным шагом, поняли, что выхода нет, но у бригадира, видать, созрел какой-то план. Лицо его, правда, было сурово, но ра- стерянности 1 уже не чувствовалось. Но- ша его озадачила всех. Зачем он несет глину? Уж Не помутился ли ум брига- дира?.. Остановились. Предчувствуя страшный ответ, никто н!е решался спросить. Мол- ча смотрели в глаза Дымнову и ждали. А он продолжал итти серединой штрека. Перед ним расступились. Он вскинул под- бородок, указывая в тупик, натянуто, де- ланно улыбнулся И крикнул: — Мотайте все туда! Живо! — Зачем туда?.. На погибель?.. — спросил Фадьюин всхлипывающим тенор- ком. Шахтеры столпились в нерешительно- сти. Один Гоша, зная, что выбирать не из чего, подчинился бригадиру и побрел в глубь штрека. За его спиной раздались голоса: — Не добежал до телефона? —- Мы крыс видели... Крыс видели все, но молчали о них. А теперь слова о крысах многие воспри- няли, как ужасную иЮВость. Фадькин всхлипнул: — Не видать нам солнца ясного!.. Горняки метнули на него лучи своих ламп и посмотрели так сурово, что он за- молчал и уронил голову на грудь. Зачем сказал он то, что прорывалось в думах всех, но о чем они не хотели и не могли говорить? У Дымнова вспыхнуло желание при- крикнуть на Фадышна, но он побоялся, что это всеми будет понято как расте- рянность, и заставил себя сказать с усменекой, словно капризному ребенку: — Громче, Фадькин!.. Ну, еще при- бавь!.. Люди недоуменно взглянули на бри- гадира. А он вскинул голову и, блеснув в свете ламп ясными глазами, сказал: — Видите — несу... — Слегка при- поднял куртку с миной. — Она для пас — дороже золота. Заметите ще — подбирайте. Толпа ссутулившихся, опустивших го- ловы шахтеров разбито передвигала оде- ревеневшие ноги. Впереди во мраке — тупик, из которого нет выхода на по- верхность. 8 Боец горно-спасательной станции Сте- пан Гаврлов любил дежурить у телефо- на и сигнальных рубильников. Хотя в той маленькой комнате тишина всегда бы- ла напряженной — можно было за шесть часов дежурства прочесть большую киигу. В тот день Степан читал «Мать» М. Горького. Он так ув.тетая шитой, что