Сибирские огни, 1940, № 6

о какой-то помощи и о смелости истинно- русских людей. —• Ты мне представляешься настоящим богатырем... — услышал Дымнов и под- нял голову. Мужчина молчал. Женщина, мягко уда- ряя его по подбородку указательным паль- цем, говорила с деликатной строгость^: — Обязательно — на этой неделе... Слышишь?.. Мы не можем больше тер- петь... — Фу-ббу, фу-ббу, — глухо донеслось из глубины леса. — Кто это? — всполошилась женщина. — Филин, глупая такая птица, — про- бормотал мужчина. — Бояться нечего, тут и днем-то ни одной души не бывает. Уходя с парнем к соснам за просекой, женщина продолжала о том, что помешал ей договорить филин: - — Обязательно — на седьмом... Запом- ни... Другие и без того — в пожарах... У Романа похолодела кожа. Со сжатыми, дрожащими кулаками он вскочил на ноги, но нашел в себе достаточно силы сдер- жаться, осторожно поднял сумку, ружье, ремень с дичью и, стараясь не наступать на сухие шишки и ветки, пошел в проти- воположную сторону. 2 По вспаханному полю шли два человека: один — высокий, большеголовый — шагал настороженно, как дудак, другой — ни- зенький, сутулый — семенил на коротких барсучьих ножках. Они шли от города в густой сумрак ночи. Под ногами их лома- лись незапаханныегарошлогодниестебли подсолнечника, с хрустом рассыпались су- хие комки земли. Это заставляло пешехо- дов замирать на месте, прислушиваясь, а потом озираться по сторонам. Кругом было тихо. Только где-то вдали гудели тракто- ры, да на станции перекликались манев- ровые паровозы. Пешеходы осторожно продвигались вперед, стараясь держаться поближе друг к другу. Оттого плечи их иногда сталкивались, а тяжелые банки в руках глухо ударялись одна о другую. Тогда оба пригибали головы, словно боя- лись, что низкое, черное небо вот-вот об- рушится, и отшатывались в стороны, что- бы через несколько шагов снова столкнуть- ся. При этом высокий приглушенно шипел на своего спутника: — Тише ты... Не к теще в гости идешь... Низкорослый не отвечал. Он думал об Сиб. огни № 6. 1940. 2. этих, давно знакомых полях. «Когда-то здесь была пашня свата Андрона. Справ- ный был мужик, заворот имел большой: одной пшеницы сеял по пятьдесят деся- тин! А теперь вон половина его земли из- ' рыта, испоганена. Ежели не помешать, все эти полосы провалятся в дьявольскую бездну шахты. А земля-то жирная, как сало!.. Может, доведется тут пшеничку по- ееять». — Не сбились мы? — шопотом спросил высокий. — Провалов покамест не заметно, а печь — за провалами. Я хорошо приметил: вчера с лесного склада горбыли туда во- зил. Высокий подумал: «Умница Иван!.. Со- хранил старика и на место поставил: ле- содоставщику в шахте известны все ходы и выходы...» Антошину ои шепнул: — Получше делай, пошире... А если по- мешает кто — срывай каску и бей по че- репку. •— Не учи. Сам знаю... Расплачусь, как следует быть... Я — старый человек, жить мне — так и так — маленько. Из-за острого ребра крутой сопки, рас- секая тьму двумя огненными мечами, вы- рвался легковой автомобиль. Пешеходы упали на землю и слились с нею в своих рваных, черных шахтерках. Когда красный фонарик померк в темно- те, они встали, подняли банки и побрели по большому вспаханному полю. Печь отыскали по тесовой крыше на четырех столбах. Из черной горловины с шумом вырывался испорченный воздух. Высокий помог своему спутнику по кру- тым лестницам спустить банки до венти- ляционного штрека, быстро вернулся на поверхность и исчез во мраке. 3 Дымнов ушел из дома в приподнятом на- строении: короткий, спокойный сон в утрен- ние часы освежил его, а думы о том, что теперь поджигателям, вероятно, уже отре- заны все пути и что шахта ответит на это 'Возросшими поездами угля, поднимали его дух, наливали тело как бы новой, еще не изведанной силой. Это настроение пошат- нулось в нем только тогда, когда он вспом- нил, что не рассказал о дружбе Эмилии Шеровской с Воркуном. А теперь времени оставалось ровно столько, сколько нужно для того, чтобы попасть на работу, и он решил, что сделают это вечером.