Сибирские огни, 1940, № 6

данию д е й с т в и т е л ь н о с ти на выс- шей основе, каковой и является «ху- дожественный образ», или другими слова- ми: от восприятия ч а с т но го (конкрет- ного) через познание общего (абстракт- ного) к формулировке особенного (вновь конкретизированного). Полноценность произведения определяет- ся мерой и степенью полноценности рабо- ты писателя на всех трех стадиях про- цесса: особую значимость имеет, само со- бой разумеется, правильное познапие воз- можности, поскольку этим определяется и общая динамика (внутренняя) всего произ- ведения в целом, и «зерно» каждого от- дельного образа. Дефекты романа и коренятся, в основ- ном, на наш взгляд, именно в известной «неуверенности» автора на этой важней- шей стадии процесса. Этим определились: и характерное для романа снижение темы от экспозиции к финалу, постепенное вы- рождение т е мы в сюж ет (случаю- щееся всегда, ковда загасает проблемностъ произведения), и недочеты в . построении системы обра/зов, приводящие к сниже- нию их. Недооценено автором и самое значение с и с т е мы образов, т. е. необходимость красочной и яркой трактовки каждого об- раза этой системы, поскольку т ол ь ко взаимодействием их, взаимным (выражаясь технически) «обыгрыванием» получают они полную жизненную четкость. Личность в каждый исторический момент есть продукт определенных общественных отношений: она связана множеством нитей с другими людьми, с общественно® средой — и си- лою показа этой среды создается сила каж- дого образа, с наибольшей ясностью выяв- ляется заложенная в нем «возможность». В сознании этой диалектической связи, определяющей строение наших художест- венных произведений, коренное отличие с о ц и а л и с т и ч е с к о го реализма от методов литературы буржуазной, с харак- терным для нее «центральным» героем, «показу» которого подчинено все прочее. В «Возвращении» центрального героя нет: Тина, которой отведено ведущее ме- сто в развитии сюж е та — в раввитии т е мы этой роли не играет и не может играть, поскольку она — после недолгого острого интереса к ней в первых главах романа — воспринимается читателем, как «посторонний ингредиент» в окружающей ее жизни; ее реагирование на те или иные явления помогает автору оттенить, под- черкнуть смысл и значение их, но внут- ренний мир Тины не представляет инте- реса в силу совершенной «чужести» ее, тупиковой ее ненужности: заложенная в ней «возможность» равна нулю. И как только читатель убеждается в этом, он со- вершенно равподушно начинает относиться к ее переживаниям и судьбе — вплоть до ее «увязания» во вредительской сети. Как «прием» введение этого образа — «ино- странки» в худшем смысле слова (так как западное мещанство, привитое к такому «дичку», каким была Тина, когда Честер увез ее в Америку, должно было дать осо- бо ядовитые плоды) — должно быть при- знано очень удачным. Но для развития те- мы, в динамике действия образ этот, в си- лу отмеченных особенностей его, служить не может: он остается только «реактивом». Доподлинно действующими являются пары: Михаил и Зоя, Надя и Илья, Алеша и Леонтьева. Этими образами автор стремит- ся показать целую гамму отношений — 1 и семейных, и трудовых. Но показ он ведет не в той диалектической связи, о которой мы только что говорили, а в рамках, так оказать, «биографических». В силу этого, система образов не целостна: в ней отсут- ствуют или слабо намечены звенья, необ- ходимые для ясной характеристики обще- ственных отношений, определяющих те или ипые момепты «биографии» героев. Автор в данном отношении остановился на полПути. Черта характерная: все основные обра- зы системы — положительные, если поль- зоваться обычной терминологией. Черту эту надо отметить, так как она свидетель- ствует о верной писательской установке — искании тенденции развития, становления новых людей в процессе революции. «От- рицательным» отведена в романе чисто сюжетная роль — автор не дает себе тру- да сколько-нибудь пристально в ним при- смотреться. Они не подымаются поэтому выше шаблона, а тем самым выпадают, собственно говоря, из системы художест- венных образов. Автор в полном смысле допустил опять-таки значительную ошиб- ку, ибо действие определяется конфликтом противустоящих сил, и чем «живее» обра- зы этих сил, тем ярче и «неожиданнее» внешние проявления конфликтов. Ибо они определяются внутренней логикой образов, а она тем действеннее, чем «живее» образ, и тем «неповторимей» и своеобразней, чем своеобразнее образ. Из столкновения шаб- лонов могут сложиться только шаблонные