Сибирские огни, 1940, № 6

— Я вам говорил, что бедняка и нище- го должны беречь, а вы наоборот делаете. Раз ты вперед вред делал, то сам виноват. Бедняк оправдался. В этот момент опять заходит над солн- цем начальник. — Эсеге-малан, вот твоему зятю я, как гостю, стол приготовил, пищу разную. Он мою пищу кушал, а остатки опрокинул и две ЙОГИ у стола сломал. На земле девять дней уже солнце не показывалось, ночь была, — говорит. — Едва-едва эти ноги поправил, — говорит. — Твой зять почему пришел буянить тут? Эсеге-малан своего зятя спрашивает бедняка: > — Ты зачем ел и остатки пищи опро- кинул, да две ноги сломал? Этот бедняк отвечает: — Когда я у богатого человека жил, как рае один богатый другому богатому по- мощь делал, хлеб жать. Я четверть деся- тины мерил, жать начал, думал выжну, мне будет. Когда один сноп осталось сжать, солнце закатилось, меня не поджидало, — говорит, — я тот год этому богатому че- ловеку бесплатно работал. Вот почему я две нога сломал. Раз мне вред делйл, я тоже вред делаю, — говорит. Эсеге-малан солнца начальнику говорит: — Почему ты не подождал, — гово- рит. — Раз ты вред делал, сам виноват, — говорит. — Я вам всегда говорю, что бед- няка и нищего должны беречь, а вы на- оборот делаете. Через некоторое время заходит волка начальник и говорит: — Твоему зятю я стол приготовил, как гостю, — говорит. — Он кушал и у мое- го стола три ноги сломал. Почему такой вред делает твой зять? Тогда Эсеге-малан спросил своего зятя бедняка 1 : — Ты зачем ел и остатки пищи опро- кинул, да три нога сломал? Бедняк отвечает: — Я у одного богатого человека жил, за работу богатый человек мне жеребен- ка должен был отдать. Три дня осталось срок кончить, моего пеганого жеребенка волки съели, а у богатого не трогали. Тогда этому волков начальнику сказал Эсеге-малан: — Раз сами виноваты, почему жаловать- ся пришли? Нищие, бедняки одного жере- бенка имеют, и то его уничтожили. Я вам сказал, что бедняков не трогать. Кто ви- новат? Сами виноваты. Сиб. огни № 6. 1940. 8. Так этот бедняк оправдался. Потом целый месяц там гостил и вер- нулся обратно домой. На это же место к горе пришел, за шелковую веревку дер- жался, спускался. Потом дальше пришел к горе, опять спускался. Потом снова гора, опять спускался и так домой дошел. Когда домой пришел, ребята встретили: — У, :— говорят, — отец пришел! Его хозяйка спрашивает: —• Ну, как гостил? — Ничего, хорошо, — говорит. - Ты, наверно, там все буянил? Он говорит: — Раз мне вред делают, я тоже вред делаю. — А у нас девять дней без солнца бы- ли. Ну, твой тесть Эсеге-малан сказал что на это? — Они пришли все жаловаться. Я во всем оправдался, — говорит. На другое утро хозяйка, его жена го- ворит: — Дай-ка мне крылья, одежду, — гово- рит. — Надо их сушить. Они, наверно, уже затлели. Он принес оттуда из-под камня, где спрятаны были, дал своей хозяйке. Она эту одежду взяла, сушила, чистила. Одеж- да уже местами тлела. Девять дней и де- вять ночей сушила она эту одежду, на де- сятый день надевать ее начала. — Попробовать, — говорит, — надо ле- тать. Раньше в молодое время летала и теперь попробую. Вначале во дворе летала. А потом на из- бу залезла, с избы летала. Старик, ребята смотрят. Она один круг облетела, потом второй круг облетела, третий круг сделала и говорит своему старику: — Вот я тебе девять сыновей родила, эти девять сыновей будут девятью батора- ми. Девять дочерей родила, эти девять до- черей пусть на земном шаре приплод дают, а я пойду к своему родителю Эсеге-мала- ну. Теперь не увидите меня больше. И так улетела она к своему отцу. А старик с этими сыновьями и дочерями остался дома и свой век прожил здесь. Девять сыновей большими баторами ста- ли, по земному шару путешествовать ста- ли, а девять дочерей приплод дали, а от них все города, деревни стали. НЯНЯ-ХУБУН Был Няия-Хубун. У него отца, матери не было. У богатого человека с малолет-