Сибирские огни, 1940, № 6

Николай Улагашев Сказитель-орденоносец КОКИН-ЭРКЕЙ Подмышкой коврово-зеленой горы, Пая рекой, чьи струн светлы и быстры, Жил богатырь Кокин-Эркей С Эркпн-Коо — сестрою своей. Двух славных коней богатырь имел: Железно-чубарый не знал узды, Вольно гулял в горах, где хотел, А сине-чубарый — конь для езды, Для промысла и для домашних дел. Кокин-Эркей добродушен был, В земли чужие с войной не ходил; По горным склонам когда проезжал, — Черных, как ночь, соболей убивал; Когда вдоль быстрых рек проезжал, — Рыбу серебряную добывал. Однажды, с охоты вернувшись в аил, Кокин-Эркей отдохнуть решил. Лег к очагу и спокойно спит. Вдруг с горной вершины, где вольно гулял, Железно-чубарый конь прискакал, Копытом ударил, вздохнул, заржал, А потом так говорит: — Прославленный, смелый, Кокин-Эркей! Подходит средина жизни твоей. С молнией схожий, взор твой блестит, Жарко мужское сердце стучит. Годы пока не ушли, нужПа Тебе, богатырь, подруга, жена. Не спи, богатырь, довольно лежать, Лучше поскачем невесту искать. Коню отвечает Кокин-Эркей: — Слов мне таких говорить не смей! Я твой хозяин. В руках у меня Узда и жизнь моего коня. Слышишь, тебе ли меня учить. Что мне делать и как мне жить?! Ступай себе в горы щипать траву, Гуляй, покуда не позову, Моего покоя не тронь! Обратно умчался гулять один' На пастбище горных ковровых долин Яъелезно-чубарый конь. Попрежнему жить богатырь продолжал: На сине-чубаром коне разъезжал, На горных склонах соболей бил, Рыбу в светлой воде ловил. Однажды, пройдя утомительный путь, Вернулся домой, прилег отдохнуть... Вдруг топот коня, как гром, загремел, Железным звоном в горах зазвейел. Кокин-Эркей изумленный глядит: Железно-чубарый опять прибежал, Громко зафыркал, звонко заржал, Копытами бьет ой. Из-под копыт Брызжет земля, камень летит. Хозяину конь-красавец сказал: — Ответь, хозяин, чего ты ждешь? Сестру свою замуж не отдаешь, У самого тебя где жена? Вечно постель твоя холодна, Нет подушки под головой... Совсем состарился я с тобой. Свадьбы, веселье шумят круши, Не слыпшт царод о тебе одном. Всюду на скачках пускают коней, Не видит никто лишь скачки моей. Житье такое — хоть в землю ложись, Скука такая, что жизнь — не в жизнь. Копь-красавец заржал... Негневающийся Кокин-Эркей Стал от гнева тучи темней, Коню своему сказал: — Послушного я имею коня, Всю жизнь ой будет носить меня. Ееж не любо — прочь уходи, По нраву себе седока найди. Говорю я последний раз: Глупым словом тревожить не смей Лунообразных моих ушей, Птючь убирайся с глаз! ЖедеянО-чубарып конь сказал: — Лучше пускай чешуей обрасту, Рыбой на дно опущусь,