Сибирские огни, 1940, № 4-5

кой лицо Они было охвачено гневом. Под- няв факел, старая мать направилась в свой чум. Петр Турумби опустил хорей над оле- нями, крикнул: — Ххо! И упряжка, мелькнув меж деревьями, скрылась в ночи. Вскоре луна высоко поднялась над стой- бищем и, освещая заснеженный лесной мир, поплыла по небу, точно сияющая нарта. 2 Стойбище спало. Бледнела «а деревьях тяжелая кухта и чумы — жилища, обтя- нутые серыми шкурами, напоминали семью лосей, спящих в снегу. Один чум, словно сторожевой, дымился. Они не спала. Старая мать сидела у оча- га и молча курила трубку. Маленькая жен- щина, с ясными, теплящимися глазами, сндеяа напротив. — Матушка Они, — говорила малень- кая женщина, — почему ты никогда не расскажешь о сне, который видела вкшо- сти? Уже более года, как я жена Петра и живу в твоем чуме. Я слышала, что твой брат Гевали как только узнал о том сне, навсегда покинул тебя и ты осталась одна в чуме, с маленьким Петром на руках. Рас- скажи мне, матушка, обо ноем. Я скоро буду тоже матерью. Маленькая женщина с надеждой смо- троаа на Они. Та не шелохнулась, лишь дымок, облач- ком поднявшийся над ее трубкой, выдал ка- кое-то движение в груди старой матери. В это время в чум вошел Оська. Он уселся с бабушкой рядом и подбросил дров в очаг. — Все спят, — строго заметила ему Они, — почему ты ходишь, точно бык, у которого вот-вот упадут рога? Оська улыбнулся, прижался к Они боч- ком и положил свой кулачок в ее сухую руку. Когда он ушел, в руке Они оказался свежий крепкий табак. Жуванжа Кемо зпал, что старая мать будет думать о сы- не, не сможет заснуть всю ночь, и при- слал ей табаку из своего мешочка. — Один Жуванжа не оставил меня в ту тяжелую пору,—начала Они, отвечая снохе. Маленькая женщина придвинулась бли- же к очагу. Она продолжала: — Знай, моя дочь: в лесу живет один лось. Он ходит с серебряной цепью на шее. Сказано ему: «Только один человек увидит тебя. Он будет сильный, красивый эвенк н ты станешь его добычей. А до этого жи- ви». Живет лось. След у него как у всех лосей, не отличить. Цепь звенит, точно поют птицы. И, слушая ее, охотник ду- мает: «Славно поют пташки...» Нападет охотник на след Лося с серебряной цепью, а простые лоси отведут след в сторону: все лоси знают — будут ходить на воле до той поры, пока живет Лось с серебря- вой цепью. Добудут его — все переменит- ся в тайге. Тот охотник, что добудет Лося с серебряной цепью, над всеми зверями хо- зяином станет. Будет у него в руках сере- бряная цепь, зазвенит он ею и все звери к нему придут... — Они рассказывала ти- хо, по внятен был ее голос. — 0 Лосе с серебряной цепью я слышала еще в дет- стве. И вот пришла ко мне юность. Я ста- ла женой. Всюду мне слышался крик ре- бенка, я ждала его, но он не приходил. Я плакала, уйдя в лес. Однажды я там засну- ла. Сон пришел ко мне незаметно. Вдруг я вижу, идет ко мне в чум красивый, силь- ный эвенк. Я испугалась, а пришелец за- смеялся и говорит: «Мать, разве ты не узнаошь меня? Посмотри мою добычу!» И я вижу, в его руках блестит серебряная цепь. «Я добыл Лося с серебряной цепью» — сказал сьгн. И сон незаметно ушел... С тех пор я знала только радость. Я прожила много. У меня было семеро сыновей, но ни в одном из них я не уз- навала того, кто приходил ко мне но сне. А затем пришел он. И вот так: мы тог- да кочевали на Васюганье и не зна- ли, что за нами идут два несчастья. Пер- вое несчастье настигло нас. Оленей ездо- вых у нас не было, кочевали пешком, а маленьких детишек везли в берестяных кузовах, приЕьючив их к молочным оленям. Три таких оленя у нас было. И вот кочуем мы через одно широкое болото. Старшие дети ушли вперед — чум на себе пота- щили. А мы с мужем идем не торопясь. Дым от мороза глаза закрывает. Присесть хочется. Слышу — нехорошо мне — сердце отдохнуть хочет. Муж тоже изне- мог — ветра нет, а он шатается. Упали мы в снег не знаю как. Муж очнулся, еле меня разбудил, а детей не мог раз- будить. Мороз их забрал к себе в холод- ный чум. — Это было первое несчастье, а вто- рое пришло следом, в тот же день вече- ром... Поставили мы чум и легли спать пораньше, чтобы во сне увидеть живыми наших малюток. Утром проснулись — не можем подняться. Дурной жар гложет