Сибирские огни, 1940, № 4-5

А. Гиршликович НАЧАЛО ДРУЖБЫ Дорога из Коноваловой в Луканиху идет вдоль опушки бора. Нестройные тол- пы деревьев встали вплотную и глядят на дорогу, как бы раздумывая: а не пу- ститься ли вслед деловитой хозяйственной кошевке с одиноким седоком? Слева, сквозь редкую неширокую полосу сосен, видно ноле. В туманной дымке серенького фев- ральского дня оно сливается с горизон- том. У старой сосньг Спиридон Васильевич остановил коня. В поле по утоптанной дорожке неслись два десятка всадников. Поровнявшись с сосной, они сделали широкую петлю и помчались обратно. — Проездка, — подумал старик и шевельнул вожжой. В это время на резком повороте у одно- го из всадников слетела белая меховая ушанка 'И взметнулись золотистые волосы. — Женщина! — удивился Спиридон Васильевич. — Да и остальные тоже, — приглядевшись, решил он. — Конюхов у них, что ли, нехватает?.. У Галкиных все — шиворот-навыворот!.. Эх, «Хму- рый»!.. * * * Галкины... Еще совсем молодым парнем был Спиридон Васильевич, когда началась вражда между двумя семьями. Это было лет сорок тому назад. ...Знойный летний день. По дороге тя- нется несколько запыленных телег. То- щие лошаденки уныло взмахивают кост- лявыми головами. На телегах пожитки, укрытые пестрядиной. Обожженные солн- цем ребята то бегут рядом, то вскаки- вают на телеги. Спиридон заметил их еще издали. — Переселенцы, — решил парень. — До чужой земли охотники. Сколько их нынче едет! Ну, да у нас не задержатся, наши спровадят... А то, вишь, какую моду взя- ли: у себя хозяйствовать не сумели — в чужие люди побежали... Так говорил Тихон Угрюмов, так повторяла за ним и вся Луканиха. Бесконечны версты сибирских дорог. Меряли их обозы переселенцев. Из каждо- го села Тихоны Угрюмовы старались спро- вадить новоселов подальше. Спиридон под'ехал. В переднюю телегу переселенцев была запряжена истощенная, но всо еще статная серая матка. Сбоку бежал веселый стригунок. — Хороших кровей... — подумал, лю- буясь, Спиридон. —| Куда ж ты, на людей-то! — раз- дался окрик. Коренастый мужик схватил под уздцы лошадь Спиридона. Серые гла- за переселенца под белесыми кустистыми бровями смотрели с ласковой укоризной. Подошел другой переселенец — невысо- кого роста с маленькими колючими гла- зами на смуглом лице и подстриженной черной бородкой. Злым тенорком он ска- зал: — Пусти коня, Павел, авось не стоп- чет... Задумался человек — нас, мелкоту, и не приметил. Сибирь-матушка, она за- думчивая... — Есть о чем и подумать, — подхва- тил Павел. — Земли-то, гляди, сколько!.. Чернобородый протянул Опиридону ки- сет о табаком. — Закуривай, малый. Здешний будешь? Как деревня-то называется? Спиридон закурил. Ответил чернобородо- му и сам спросил: — А вы — российские, поди... Пере- селенцы? — Переселенцы, милый, — охотно и быстро ответил Павел. . — Воронежские мы, — 1 добавил черно-