Сибирские огни, 1940, № 4-5

Бечева натягивается и к клину песчаной косы прижимается с одной стороны лод- ка, с другой бревна. Люди выходят на косу, вынимают из лодки стяги и шаг за шагом, поддевая стягами связку бревен, выталкивают ее против течения вокруг остряка. Теперь можно развязать бече- ву — бревна сплывут в запань. Освободившись от груза, лодка поплыла опять вверх, к изголовью острова. — Кого они посадили в корму, лодкой править? — услышал я шопот возмущен- ной Денки. — Лешку бы надо, без горя протоку прошли бы. — Сильное течение, — усомнился я. •— Кого хочешь унесет. — Ну, Лешку не унесет, — гордо от- ветила Денка. — Селй какие-то суслики. Тем временем лодка дошла до места, зачалила новую связку бревен и повторила свой путь. Только теперь «суслики», види- мо, учли первый урок — зашли вдоль ост- рова как можно выше, еще прилежнее налегли на весла и благополучно мино- вали протоку. — Это им Лешка растолковал, — убеж- денно сказала Денка и вдруг, приложив руку к щеке, жалобно проговорила: — Лешка-то теперь го-олодный... Закончив проверку и крепление запани, рабочие ушли. Остались двое — наблюдать за уровнем воды. Воткнули в берег, у са- мой воды, сторожки — неширокие рей- ки — и сидели молча, благодушно поку- ривая. Запань притихла, волна рабочего шума отхлынула вместе с людьми за за- бор и там тоненько, будто прокашливаясь, гуднуд гудок — завод очнулся, заработал. iK вечеру, когда солнце приблизится к горизонту, звуки становятся слышнее, осо- бенно над рекой. Где-нибудь далеко тяпнет человек топором по бревешку — видно, как блеснет лезвие, — пройдет одна — две секунды и отчетливый, будто умытый, такой чистый, послышится звук удара. Говорят — это к дождю. На заводе, в дальнем углу биржи, складывали доски. И можно было, ка- залось, не глядя, определить их ширину. Одни ложились в штабель, издавая смач- ный, чавкающий звук — тесины широкие, тонкие; другие — дребезжали, подпрыги- вали — дебелые плахи, бруски. Как буд- то вовсе рядом повизгивали вагонетки, на которых подвозили нераспиленные бревна в раме. Громыхала, разматываясь, цепь на лебедке. И даже с острова стал долетать людской говорок. Лодка поднималась вверх одиннадцатый раз. I Тут мое внимание привлекла стайка ры- бешек. В окошке между плотов рыбки смело разгуливали взад и вперед, спинка- ми почти касаясь поверхности воды. Иног- да они, повиливая хвостиками, спускались вниз и совсем скрывались из вида. Потом появлялись вновь и, завидев упавшую на воду букашку, толпой бросались за ней. Увлеченный своими наблюдениями, я за- был о Денке. Теперь я оглянулся — Денки на бережке не было видно. Я позвал: — Женя! Женя! Она откликнулась где-то в березнячке. — Ты куда ушла? — Гри-бы собира-юу... Пока мы бродили по березняку, вода поднялась еще сантиметров на двадцать. Протока, разрезавшая остров, теперь ста- ла еще шире и течение в ней стреми- тельней. Верхняя часть острова была поч- ти сплошь затоплена. Реденькие, как ло- пухи среди всходов пшеницы, торчали над водой макушки тальников. Лодка, пересе- кая протоку, поднималась, повидимому, последний раз: на островке, держась на плаву, между кустами, виднелось только два бревна. Солнце опустилось вовсе низ- ко; берег, на котором был расположен ле- созавод, затянули вечерние тени, но даль- ний берег, протока и русло реки сияли огнями, словно там были разбросаны ты- сячи зеркал и тысячи разноцветных фона- рей. Огни то гасли, то зажигались вновь, перемещались, скользили по воде и, вдруг, из желтых превращались в рубиново-крас- ные. Даже черная, смоленая лодка, каза- лась богато иллюминованной целыми гир- ляндами маленьких электрических лампо- чек. Коряжина, узловатая, источенная гнилью и лесными пожарами, заплывала в протоку. Задела корнями за подводный камень, встала на дыбы, отряхивая капли воды вспыхнула бенгальским, огнем и упа- ла, как взрыв. | Лора забуксировала последние бревна и отвалила от острова. Люди, — теперь их было пятеро, — гребли, чем попало: кто веслами, кто драницей, кто колом. Так, покрикивая, подсвистывая, они пере- брались через протоку и выпустили бревна в запань. Алексей сидел посредине лодки в свое! постоянной камасьей дапке и под- талкивал лодку багром.