Сибирские огни, 1940, № 4-5

ращало на себя внимание и могло что-то таить. Так голодный зверь обшаривает каждый прутик, каждую почку на своем пути, напрягая все свое звериное чутье, зрение, слух, инстинкт. «Жаль нет Серка, — думалось ему. — Угораздило отца взять его с собой. Серко и под снегом учуял бы, если есть добы- ча». Но вот вправо, шагах в тридцати, ка- кое-то подозрительное возвышение. Что там прикрыто — торчащий осколок льда, или что-нибудь более существенное? Ост- рие сразмаху воткнутого багра натыкает- ся на что-то мягкое, а осыпавшийся снег приоткрывает бок бельковой тушки. — Ко мне, ребята! Ко мне! — кричит Колька зверобоям и машет багром. Белек слегка ободран и об'еден. Жел- товатый жир носит следы мелких острых зубов. — Песцовые, — без труда узнает Коль- ка. В душе его ликование. С трудом при- подняв тушку, он определяет, что в ней не меньше пяти пудов. Как она попала сю- да? Песец дотащить ее не смог бы. Может быть медведь унес с лежбища и спрятал про запас, а вороватый песец нашел и поживился. Кольке впрочем все равно. Ребята прибежали запыхавшись. Глаза их горели голодной жадностью. Еще не- давно тысячи таких тушек, целеньких, парных, валялись как никому ненужные отбросы. Сейчас случайно найденная туш- ка спасала жизнь. Под острейшим колькиным ножом белек распадался на части. Снят ровным слоем в четыре-пять сантиметров толщиной под- кожный жир. Он сейчас так красив и не- жен со своим чуть розоватым оттенком и тоненькими алыми прожилками. Обна- жились ребра, еще пе успевшие затвер- деть и стать костью. Вот и мясо, темно- розовое, сохранившее аромат материнско- го молока. Колька делил. Их было двадцать четыре, все знали толк в еде к каждый имел пра- во получить равную долю по весу и по качеству. — Всяк пусть сам распоряжается своим пайком, — сказал он. — Только помни- те: найдем ли еще что и когда найдем — неизвестно. И сколько времени нам быть здесь — тоже никто не знает. Потом они ели. По телу разливалась непередаваемо-приятная теплота. Есть ли Сиб . огни № 6. 1940. 4. в подлунном мпре наслаждение, равное это- му? Вряд ли! — Водо Яунгат возьмет эту провизию и сейчас же отнесет в лагерь, — сказал Колька. — Ребята голодны и может быть ничего не нашли. Скажи Ячики, чтобы разделил без обиды. И передай всем: пусть экономят, слышишь? Водо кивнул. Поясной его веревкой увязали драгоценную тушку. Дальше отправились в совершенно ином настроении. Даже у Кольки перестала кружиться голова и боль почти прекрати- лась. Он мурлыкал под нос какую-то пе- сенку. Но внимателен он был как всегда. Посторонний глаз без труда подглядел бы, что зверобои его отряда и петляют из стороны в сторону" меньше, чем он, и встречные приметы пе вызывают в них такой подозрительной настороженности, как у него. Поле заметно сужалось и закончилось острой косой, врезавшейся в битый лед. Охотники поднялись на торосы. Напош- стый ветер гнал льды к юго-западу. Ме- стами разводья были широки, как судо- ходные каналы. Однако лед, находясь в беспрерывном движении, быстро изменял и размеры их, и очертания. Крупные льди- ны, подобно гигантским массивным пло- там, двигались с тяжелой сокрушающей силой. Напирая па более слабые, они дро- били их, переворачивали, ставили на реб- ро. Несся непрекращающийся грохот и гул. Льдины скрежетали, с треском раз- ламывались, выскакивали одна на другую, нагромождаясь в причудливые хаотические груды. Кольку ледяная битва не интересовала. Он пристально всматривался вдаль и вдруг вскрикнул. Отделенное полукилометром разводий и льдин разных размеров, параллельно с ко- сой шло мощное ледовое поле, усеянное темными пятнами. Прииатужив ' зрение, охотники разглядели и крупных утельг, лежавших с детенышами, и одиноких бельков, сливавшихся с общим белым фо- ном. — Эх, нет нашего баркаса! — вырва- лось у Кольки, и он в сотый раз погрозил в воздухе кулаком, вспоминая Ермипи. — Ладно, чортов ублюдок! Когда-нибудь встретимся! На косе они пробыли до вечера, Колька не раз взбирался на торосы, вычислял расстояния, что-то записывая в книжечку и подсчитывая.