Сибирские огни, 1940, № 4-5

— Держись, ребята!—восклицал Коль- ка на летучем совещании. — Уж если по- счастливилось найти лежбище, то надо •быть круглыми дураками, чтобы упустить добычу. Пока рука держит нож —• обди- рай! Выстроим какие захотим дома, и клуб, и теплицы. Поставим радио, какого нет в Обдорске! Дерлшсь, товарищи! — и он выразительно подмигивал. Лишь сгустившаяся темнота заставила юных зверобоев вспомнить об отдыхе. А через несколько часов, когда забрезжила заря, все были снова на ногах. • К полудню первый транспорт отправил- ся на твердую землю. Поехал со шкурка- ми сам Сандо Серпиу. Он знал пещеры в вечной мерзлоте у высокого берега в про- ливе Малыгина. Когда-то старый охотник часто и подолгу промышлял в этих ме- стах. Ему хорошо были знакомы не только ямальская сторона, но и остров £елый, и Гыдояма, и енисейское побережье. — Есть на примете пещера! — ко- ротко пояснил он сыну. Второй колыши проект касался баркаса. Он предложил спустить судно не в море, а выбрать на ледовом поле подходящую полынью и поставить в нее баркас, в лю- бую минуту готовый к плаванию. — Если сорвется настоящий шторми- ще, — на открытой воде разобьет нас в щепки, — говорил Колька. — Волны пой- дут, как горы. Захватит такая, треснет баркас об окрайку — и крышка. На от- крытой воде нам никак нельзя! А вместе с ледяными полями — другое дело. Тут все-таки будет время осмотреться, чего- нибудь смекнуть... Охотники выбрали большую полынью вдали от ледовой кромки и до ночи рабо- тали топорами. Баркас был прочен и тя- жел. Его разгрузили, спустили на воду и вновь нагрузили. Помимо оснастки, на нем был запас провианта и топлива, бак для воды. Каюта вмещала восемь по- стоянных коек, а при нужде в ней мог укрыться и весь отряд зверобоев. Носовая часть судна и корма были защищены двой- ной «ледовой» обшивкой из крепких ду- бовых плах. Ночью возвратился начальник отряда. Пещеру, пригодную под склад, он нашел без труда и оставил в ней двух колхозни- ков, рассказав, как развесить бельковые шкурки для просушки. На залежку старик вернулся в отлич- ном настроении. Увидев в ночном полу- мраке мачту баркаса, он потер от удо- вольствия руки: толковые ребята! С та- кими зверобоями можно промышлять!.. А вот сам он что-то расклеился. Много ли за день сработано? Туда-сюда... Конечно, версты не считаны, однако больше в езде, да при выгрузке маленько потрудил- ся — /только и всего. Спину же здорово поламывает и левую руку в плече трудно поднять. Да, лета не те!.. Когда-то эта- кую работенку он и за труд не почел бы. Не те лета!.. Но ничего! Завтра в суете и спина пройдет, и плечо разомнется. Де- ло бывалое, а киснуть некогда! Начальни- ку на каждом месте надо быть первым... От старого глаза никакая мелочь не ук- роется... Гм... первым Колька, вон, своих свыше нормы набил и Мартиму помог, а он, прославленный промышленник, еле-еле триста вытянул. От них, видно, и в плече отозвалось... А Колька молодей. В отца! Бывало, за ним тоже никто угнаться не мог. Ох-хо! Спина проклятая... Зверобои спали. Покряхтев» заснул и начальник. 5 Чем больше накапливалось шкурок белька, тем сильнее распалялось желание добывать еще и еще. Люди вскакивали с первым проблеском зари. В сырой туман- ной полумгле, мелькали один за другим си- луэты и начинался рабочий день. Нехвата- ло времени умыться. Не только нерпичий мех штанов и курток, но и руки, и лица охотников были забрызганы кровью, изма- заны тюленьим жиром. Так и сваливались с ног, забыв о грязи. Ели урывками, со- кратили число традиционных пятиминут- ных «перекурок». Ножи работали с лихо- радочной спешкой. К вечеру деревянели пальцы, руки отказывались служить. Сходились к ужину уставшие до изне- можения, но веселые, с шутками и сме- хом. Захватила охотничья страстность, упоение богатой добычей. Удвоились сила и выносливость, до предела обострились зоркость, сметка, четкая уверенность в работе. Неопытные молодые охотники да- вали выработку, невероятную даже для бывалых промышленников, именажоторьй знали все фактории Ямала. Чум содрогался от возгласов, хохота и песен. До чего хорошо чувствуют себя люди, закончившие тяжелый рабочий день! Вот она — награда, которую сам в себе таит коллективный труд! В чуме подсчитывали: — Сто двадцать семь.