Сибирские огни, 1940, № 4-5

— Вот стервец! Смотри, как жрет! — с возмущением воскликнул Мартам Ладу и снял с плеча ружье. Колька внимательно осмотрел свой складной маузер, висевший на поясе в деревянном футляре. Бить медведя ему еще не приходилось, и он думал о пред- стоящей охоте с явным волнением. Два других медведя были значительно меньше ростом. Они играли с тушками бельков, катая их, подбрасывая, трепля в зубах. Движения их казались неуклю- жими, неповоротливыми и смешными. Жестокая эта забава походила на игру котят с пойманной мышью. — Медвежата, — спокойно сказал ста- рый Сандо, — сейчас не время ими за ниматься. Они прошли до гряды последних торо- сов и оттуда, не торопясь, бесшумно рас- смотрели все лежбище с расстояния ста шагов. На пространстве в полкилометра по ледовой кромке Колька насчитал до шести сотен бельков, пока, сбившись, не бросил считать. Было ясно, что их отряду не удастся использовать и деся- той доли этой колоссальной детвой залеж- ки — нехватит ни рук, ни перевозочных средств. — Поезжай навстречу и как можно скорей веди отряд! — приказал старый охотник сыну. — Береги баркас! Караван подвигался с раздражающей медлительностью. Торосы преграждали путь, заставляя делать петли то вправо, то влево. К вечеру, как и вчера, погода испор- тилась. Опять подул холодный ветер, на- нес пасмурь. Зверобои шли весь день бее остановок, делая лишь пятиминутные пе- редышки для оленей. Устали до изнемо- жения и залегли спать, не поев как сле- дует, не дождавшись горячего чая. Были рады, что завершился наконец многоднев- ный трудный путь и без излишних хло- пот привел прямехонько к богатейшей до- быче. Ямальские ненцы не любят и не умеют перевозить тяжелые грузы. Испокон ве- ков они привыкли скакать на оленях сломя голову. Их ездовые быки резвы, выносливы, нетребовательны в пище, но не сильны. Упряжка в четыре оленя мо- жет везти, помимо седока, не больше де- сяти-двенадцати пудов. С таким грузом она мчится вскачь. К тяжелой же и мед- ленной езде эти животные не приспособ- лены и не приучены. Уставшие и голодные олени покорно улеглись в снег, едва их распрягли. В эту ночь они даже не пытались разбивать копытами наст. Прижавшись плотно друг к другу, они спали в тесной куче. И ни- кто из хозяев о них не беспокоился. «Олень в уходе не нуждается», «олень все перетерпит», «олень сам найдет себе пищу и приют» — вековые правила нен- цев. Приведя отряд и разбив лагерь на ме- сте, указанном отцом, Колька тоже сва- лился на постель, как и все, не поужи- нав. Спал без снов. Однако мысль о том, что дорогие минуты. текут, что потеря их может быть невознаградима, тлела в ка- ком-то сокровенном уголке сознания. Она и заставила его вскочить ни свет, ни заря. По лагерю несся чей-то храп, кто-то бормотал во сне. Плотно застегнув курт- ку Из нерпичьего меха, Колька при све- те «летучей мыши» проверил маузер, ос- мотрел нож 1 и вышел из чума. Предрас- светный сумрак сгустился в черную тьму, одолев на полчаса белесые призра- ки весеннего дня, бродившего где-то ря- дом за горизонтом. С ледовой окрайки неслись надрывные призывы тюленьих детенышей, оставленных матерями. Бесшумно появился Серко, ткнулся мордой в колыши живот и потерся шер- стью о шерсть нерпичьих штанов. Коль- ка погладил собаку между ушами. Когда Серко, отвечая на ласку, вскинул лапы ему на грудь, голова пса оказалась зна- чительно выше колькиной. — Ах ты, зверюха славная! — шеп- нул Колька и пошел за круг лагеря. Серко взволнованно вертелся у ног, выносился вперед и возвращался, легки- ми прыжками перелетая через ограду из сдвинутых нарт. — Чего носишься, дурень? Иди спо- койно! — сказал Колька. В ответ из темноты донеслось: — Далеко собрался? , — Ты, Мартам? ; ' , — Ага. Что-то не спится. — Идем, если хочешь. — Тут еще Ячики, подожди малость. Мрак редел. На востоке появилась светлая полоска, с каждой минутой ши- рясь и разгораясь. Вырисовывались ближ- ние торосы. Серко бежал впереди, скло- нив морду к снегу и обнюхивая каж- дую пядь.. Ребята двигались гуськом. На-