Сибирские огни, 1940, № 4-5

только по рассказам и не имела представ- ления, как это происходит на самом деле. — Утельги, говорят, кидаются на охотника, — сказал Майма Сэроко, млад- ший из трех братьев. — За своего бель- ка становится такой свирепой, не приведи бог! — Вот облапит тебя и потянет в во- ду,, — хитро подмигивая ребятам, шутил неунывающий Борька Вануйто. — А что ты думаешь? Она, брат, здоровая. — Еще бы, даст ластом по морде — и поминай как звали! — серьезно поддер- жал Борька. Раздался дружный хохот. Простоватый Майма оглядел смеющиеся лица .товари- щей и покраснел, поняв, что его «разыг- рывают». Баркас, возле которого шли юные охотники, качнулся в сторону. — А ну, ребята, бросайте чесать язы- ки! — прикрикнул Ячики Окатета, остав- ленный у баркасной платформы за стар- шего. — Поддерживай! Сандо Серпиу, Колька и Мартим Ладу уехали вперед. Оставляя Ячики, Колька предупредил: — Смотри, не свали эту махину. Беда! Задержит на целый день! Ничто не напоминало о ночном тумане. Слепило глаза. Свежий ветер срывал мел- кий снежок, и поземку мело узкими струйками, сверкавшими под солнцем. Олени, не привыкшие к тяжелым и медленным перевозкам, мчались вскачь по скользкому насту. Легонькие нарты на ук- лонах стремительно разбегались в сторо- ны. К морю километров пятнадцать шел под'ем, а прибрежная полоса круто спу- скалась вниз, местами срываясь, образуя глубокие занесенные снегом провалы. С высоты открывалась даль беспре- дельных ледяных полей. Ледовые лощи- ны, словно устланные кристаллическим белым асфальтом, чередовались с буг- рами и глыбами торосов. Громадные ос- колки льдин торчали порой вертикально и ребра их, обдуваемые ветрами, отсве- чивали зеленоватым отливом точно бу- тылочное стекло. Торосы шли по всем направлениям. Следы жестоких схваток, сопровождавшихся перемещением полей, остались здесь застывшим хаосом облом- ков. По льду ехали осторожно, гуськом. Сандо Серпиу сам выбирал путь. Прихо- дилось петлять, об'езжать непроходимые торосы, искать проходы. Несколько раз- охотник вылезал из нарт и пешком об- следовал подозрительные места. Попада- лись полыньи, чуть прикрытые непрочным ледком и засыпанные сверху снегом. Чем дальше от берега, тем явственней доносился странный тревожный гул. На- конец, после двухчасового плутанья меж- ду торосами, Сандо остановил упряж- ку. — Привяжите получше быков! — рас- порядился он. — Отсюда рассмотрим. Втроем, помогая друг другу, охотники взобрались на высокие, скользкие нагро- мождения льдин. На западе, в просве- тах между дальними торосами, синело море. Оттуда и доносились бесчисленные голоса. Кричали бельки каждый по-свое- му — выше или ниже, пронзительней или мягче, но одинаково однообразно, в двух-трех нотах, монотонных и тоскли- вых, будивших тревожное чувство. Разглядеть всю полосу детного лежби- ща мешали бугры; однако, в интервалы было видно, что бельки залегают густо, в нескольких метрах друг от друга. Бе- лые, они сливались, с общим тоном сне- гового покрова, и лишь кое-где большими темными пятнами выделялись утельги, пришедшие покормить детенышей. — Теперь им не уйти! Наши! — ска- зал Сандо и потер руки, предвкушая бо- гатую добычу. — А если тюлени почуют нас? — спросил Мартим. — Все равно, деться им некуда. Ближ- них к воде матери могли бы стащить, но они все ушли за добычей. Промышляй, сколько можешь увезти! — и старый, охотник снова потер ладонь о ладонь. Колька вдруг вскрикнул: \ — Ой, гляди-ка! Справа окрайка льда круто загибалась на северо-восток, образуя узкий заливчик. На той стороне его бродили три медведя. Крупный старый зверь стоя рвал белька, придерживая лапой. Он . не спешил — первый голод был, видимо, утолен. Выр- вав кусок из трепещущей окровавленной тушки, медведь задирал морду вверх и разжевывал лакомое мясо. Белек еще ше- велился, а зверь склоняясь обнюхивал, выискивал кусочек повкуснее и снова рвал.. В этой нарочитой медлительности чув- ствовалось жестокое наслаждение не столько кровавым обедом, сколько муче- ниями жертвы.