Сибирские огни, 1940, № 4-5

залось глубокое знакомство Мухачева и с образами алтайского фольклора, пиша в отдельных местах блещет подлинно ска- зовой певучестью и яркостью. В очень эмоциональном лирическом от- ступлении к главе Мухачев добивается настоящей поэтической ясности и глубины мысли и чувства, именно такой ясности и глубины, о которой Маяковский говорил, что она дает «бесконечное удовлетворение и верную формулировку взятой, диктуе- мой, чувствуемой мысли». Вот, например, одна из строф: Как ты, душа его чиста, Пусть он почувствует хоть раз, Что в этой жизни есть мечта, Везде ласкающая нас... Не часто мы встречаемся в стихах на- ших поэтов с такой максимально строгой и подлинно поэтической речью, показываю- щей глубокую учебу Мухачева у поэтов- классиков. В поэме «Мой друг» Мухачев достигает большой динамичности действия, очень вы- разительно передает движение. Вот скульп- турное, физически ощутимое изображение бега копя: Завысив голову рывком, Метнулся конь под седоком. То, золотой рассыпав хвост, Поднимется на полный рост, Копытами передних ног Помахивая... Но седок От жеребца неотделим. Припав к нему, он слился с ним. ...Стремясь, дикарь поводья рвет. В его оскале удила Похрустывают, словно лед. Для поэтики Мухачева характерно тяго- тение к классическим образцам, все более усиливающееся в его последних произве- дениях. Культура поэтической речи Муха- чева растет в направлении к максимальной простоте выражения, точности рифм. Если в ранних стихах Мухачева было заметно влияние кольцовюдай песенной ритмики, то в последних стихах больше ощущается приближение к разговорной интонации, к простоте и народности пушкинской и не- красовской поэзии. В этом отношении характерно и пре- красное, знакомое многим читателям стихо- творение «Каторжанин» и такие стихи, как «Серебряная вода», «Радость» и, наконец, поэма «Мой друг». Мы знакомы пока с первой частью поэ- мы «Мой друг». Во второй части, над ко- торой поэт сейчас работает, образ алтай- ского бедняка Демжая должен получить свое полное завершение. Демжай, как это очевидно из первой части, всей силой свое- го чистого и горячего сердца отдается ре- волюции. Есть в этой поэме Мухачева хорошее, глубокое чувство зрелого худож- ника, большая и зрелая любовь к челове- ку. И это залог того, что Мухачев достой- но завершит свое крупное произведение. Поэмой «Мой друг» Мухачев доказал и еще одно положительное качество своей поэзии. Избрав с самого начала своей поэ- тической родиной Алтай, своим лирическим героем человека гор и тайш, Мухачев, со- ветский русский поэт, стал в известной степени бытописателем, историком, выра- зителем дум и чувств ойротского народа. Для Лермонтова всю жизнь был родпым Кавказ, он стал певцом угнетенного Кав- каза. Советский поэт Мухачев — певец нардов Алтая, на материале их истории и жизни стремящийся осмыслить и по- знать советскую действительность. Вероят- но, скоро стихи его, переведенные на ой- ротский и шорский язык», будут с любовью перечитываться этими народами. Несомненно, что поэзия Мухачева ока- зывает и окажет свое влияние на творче- ство первых алтайских поэтов и писате- лей. В этом большое значение честного и преданного служения Мухачева своей, ор- ганически ему родной теме. * * * Стихи об Алтае, о природе занимают ос- новное место в творчестве Мухачева, со- ставляют основное содержание его лири- ки. В различных критических выступле- ниях эта линия подвергалась самым раз- норечивым оценкам. Поэтому мы, главным образом, и остановились на разборе сти- хов, об'единенных одной темой: жизнь че- ловека в природе. Но Илья Мухачев — поэт разнообразный, стремящийся к широкому отражению мира, его окружающего. Им создано немало хо- роших стихотворений и поэм, которые не укладываются в рамки «алтайской» темы. Приятно сейчас перечитать поэму «Кар- ло Тэтэнгоди» об эстонском большевике, интернационалисте, который, сражаясь за советскую власть в Сибири, мечтал и о своей советской Эстонии. Хорошо известны читателям прекрасные стихи Мухачева «Родословная», «Каторжанин» и другие, в