Сибирские огни, 1940, № 4-5

разием новых черт для создания образа человека — хозяина и сына природы. * * * Чтобы до конца проследить развитие и углубление основной, «алтайской» темы Мухачева, остановимся на последнем, са- мом крупном произведении поэта — поэме «Мой друг». («Сиб. огни»,, № 1, 1940 г.). Поэма эта представляет собою заметное событие в нашей литературной жизни, и заслуживает особого, самостоятельного разбора. Здесь приходится остановиться на основном. Выше уже 'говорилось о том, что в поэ- ме получили свое развитие многие образы, с которыми мы не раз встречались в сти- хах Мухачева. Но образ Демжая, героя этой поэмы, совершенно самостоятелен и по-настоящему свеж и самобытен. Назвав поэму «Мой друг», поэт уже загла- вием подчеркивает, что образ этот рос, развивался и углублялся в процессе твор- ческой жизни автора, что он в эпическом плане раскрывает образ своего давнего лирического героя. Но образ Демжая, прежде всего, человеческий характер, это глубокое и взволнованное раскрытие* человеческого сердца, в котором бьется и горячая кровь самого поэта. «Мой друг» — волнующая повесть об ойротском народе, о его движении к рево- люции, о пробуждении в народе револю- ционного сознания. Мухачев этой поэмой создает художественную главу к истории народов Союза. И в то же время это да- леко выходящий за пределы истории ойрот- ского народа показ революционного про- цесса, какой происходил и сейчас проис- ходит в полуколониальных и колониальных странах мира. Историю Демжая повторяют и повторят еще сотни демжаев Индии, Индокитая и других стран. Несомненно, что поэт думал об этом, создавая образ своего друга. И уже в одном этом — и современ- ность п актуальность поэмы Мухачева. Но главное достоинство поэмы прежде всего • в том, что Мухачев ©вел в поэзию еще один свежий, волнующий и цельный образ, человеческий характер, вылеплен- ный сильной, умелой рукой. А мы за пос- ледние годы в советской поэзии не часто встречаемся с попытками создать образ обобщающий и монументальный. О поэме Ильи Мухачева следует говорить как о свежем явлении в советской поэзии. И. Мухачев в этой поэме выступает во всей силе и своеобразии своего таланта. Язык поэмы глубоко поэтичен и точен,, стих музыкален и ярок. Мухачев, любящий писать яркие пей- зажи, в этой поэме достигает максималь- ной точности и лаконичности штриха, на- ходит слова, которые уже никакими дру- гими нельзя заменить. И если раньше он любил писать пейзажи сами по себе, то в «Моем друге» образы природы органически связаны с переживаниями, чувствованиями героя. Мухачев здесь следует лучшим тра- дициям классической поэзии. Вот, напри- мер, Демжай узнает о смерти отца. Чув- ство утраты, ощущения одиночества .в сердце Демжая Мухачев передает сжато ® сильно через пейзаж: В горах гудело. Ветер дул. Кружился беркут в вышине. Демжай, не видя ничего, Стоял с бедой наедине. В даль убегала от него Надежда быстрым колонком. И потемнело все кругом. Таких мест в поэме рассыпано много,, они радуют новой для Мухачева умной, осмысленной живописью. Ямбический строй поэмы Мухачев превосходно освежил ин- тонациями живой разговорной речи, в том числе и особенностями алтайской лексики. Стихи звучат свежо и своеобразно. К стихах труднее, чем в любом другом жан- ре, передать индивидуальные особенности речи. Но Мухачев этого достигает. Вот речь трех персонажей поэмы: Демжай: Тобош, кто волю дал тебе Держать народ в большой беде? Худой старик, пускай твоя От злой змеи умрет семья. Ты сам в ущелье упади, Злой дух живет в твоей груди. Зайсан (князь): Когда я плеткою взмахну, Седлают тотчас мне коня. Когда я речь свою начну, Все молча слушают меня. Когда я еду на коне, Алтайцы кланяются мне, На правое колено встав... Русский купец Бодунов: Чего, ребята, смолкли вдруг? Ужель здесь нету молодца, Чтоб выбить дурь из жеребца? Ведь на таком, лишь обломай, Не стыдно выехать к царю... Три характера. Три оттенка речи: гнев- но-горестный, надменный, лукаво-подобо- страстный. На языке и образах поэмы ска-