Сибирские огни, 1940, № 4-5

Как птица с золотыми крыльями, На луну похожими, К устью земли устремился. Из темной бездны На поверхность Алтая конь выбежал. Кан-Сулутай богатырь от усталости почернел, Мелкой пылью покрылся, До самого пояса в землю ушел. Черно-бархатный конь Кругом богатыря бегал, Острыми копытами лягал. Шулмус-Кара-Батыр Сильного богатыря в землю вдавливал. Багрово-рыжий конь друга своего увидел, Двух детенышей выдры пополам разорвал. Черно-бархатный конь на гриву свою упал. Шулмус-Кара-Батыр На рукаве шубы умер. Кан-Сулутая богатыря Солнце осветило. Он спокойно вздохнул, Багрово-рыжему коню Эрдинэ Гриву и хвост разглаживал, По спине его потрепал. — Умершего меня ты воскресил, Потухший огонь вновь зажег. Когда ты умрешь, вспоминать тебя буду. До самой смерти крыльями мне будешь. На Алтае мы вместе росли, От трех пуповин вместе питались. — Кан-Сулутай богатырь коню так говорил. Багрово-рыжий конь Эрдинэ Три раза с боку на бок перевернулся, Три травинки с'ел, Из черного моря Кадяты Три раза воду пил,— Золотая шерсть посветлела, Мрачные думы коня покинули. Кан-Сулутай богатырь На обгоревшей горе сел, На северный склон Коня загонщиком послал. Из леса, с северной стороны Шестьдесят маралов выбежали. Кан-Сулутай богатырь Одной стрелой всех прострелил, Сухих деревьев натаскал, Большой костер развел, На одну сырую палку Всех маралов нанизал,18 К самому огню палку воткнул. Мясо желтым стало: Снаружи горелого не было, Внутри сырого не было. Кан-Сулутай богатырь По одному маралу в рот себе бросал, Крупные кости изо рта выплевывал, Мелкие кости через нос выбрасывал. Сорок лет он голодал, Теперь досыта наелся. В землю свою богатырь заторопился. Где стоял лучший из земных коней Багрово-рыжий конь Эрдинэ, След на земле был. Куда он ускакал, следа не было. ** л Ерь-Адучак богатырь С шеей в шесть обхватов, Ездяший на бело-сером коне, Малочисленный скот Кан-Сулутая богатыря На старом месте пас, Небольшим народом мирно управлял. В один неизвестный день Богатырь увидел: Две чуткие собаки, давно не лаявшие, Хвостами замахали, К месту, куда солнце падает, Ласково лаяли; Два пегих беркута, давно не клекотавшие, В белом небе играли, Радостный клекот на землю бросали; Два желтых медведя из золотого дворца Быстро выбежали, На зеленой поляне игру затеяли. Ерь-Адучак богатырь удивился, На горы, куда солнце падает, посмотрел. С белого неба белый туман На поверхность земли спустился. Из широкой долины серая пыль До белого неба поднялась. Много времени не прошло, Горячее дыхание багрово-рыжего коня Золотого дворца достигло. Веселые песни Кан-Сулутая богатыря Издалека донеслись. Две чутких собаки, Два пегих беркута, Два желтых медведя С Ерь-Адучаком богатырем, Ездящем на бело-сером коне, Кан-Сулутаю богатырю Навстречу двинулись, От сильного вихря, Бегом коня созданного, На землю попадали, С Кан-Сулутаем богатырем поздоровались. — Немногочисленный народ наш Спокойно жил, — Ерь-Адучак богатырь сказал. — Небольшие стада наши жир нагуливали. — Кан-Сулутай богатырь Багрово-рыжего коня К бронзовой коновязи С семью открылками Золотым поводом крепко привязал, В золотой дворец вошел, Восьмиглавого змея Из глубокой ямы достал, Из тридцати сосков, По одному соску отсчитывая, Все молоко высосал, Змея обратно положил, Из золотого дворца вышел, Ерь-Адучаку богатырю Наказ такой дал: — За белым скотом зорко смотри. Народом моим спокойно управляй. Под голову мне нечего положить, — Рукав шубы износился. Тело мое нечем покрыть, — Шуба старая износилась. Жену-друга для себя искать поеду. В северной стороне На расстоянии семидневного пути, В черной пещере с семью отверстиями Кан-Аюты живет. Единственную дочь его сватать буду. Если через тридцать лет Домой не вернусь, Кости багрово-рыжего коня, Кости Кан-Сулутая богатыря