Сибирские огни, 1940, № 4-5

Лучший из всех богатырей Кан-Сулутай силач На самый край земли — к темной дыре, В черную страну ведущей, Торопятся. От сильного вихря, Бегом коня созданного, Лошадь умереть может. От сердитого крика Кан-Сулутая богатыря Молодые силачи упасть могут. Вершины гор багрово-рыжий конь Эрдинэ Копытами сшибал, Через высокие хребты перескакивал, Большие моря, Как на крыльях, перелетал. На долгой дороге, Впереди его лежащей, Для него препятствий не было. По долгой дороге, позади лежащей, Никто его не настигал. Как ветер, он летел. Позади его черные горы вставали. Из-под копыт его Железные горы появлялись. Несколько долин они миновали. Багрово-рыжий конь Эрдинэ Вдруг остановился. Правым ухом слушает, Что в глубине белого неба происходит; Левым ухом слушает, Что под землей происходит. Силачом родившийся, Кан-Сулутай богатырь Из седла выпрыгнул. Коня своего спрашивает: — Не смерть ли ты нашу почуял? Или радостную весть Издалека услышал? Ничего от меня не скрывай. Все, что слышишь, Другу своему расскажи. — Багрово-рыжий конь Эрдинэ Богатырю говорит: — Смерти нашей я не почуял. Радостной вести я не услышал. Пройденный путь наш удлинился. Впепеди лежащий путь укоротился. О Шулмус-Кара-Батырем1з, Ездящим на черно-бархатном коне, Нам встретиться придется. Сам Эрлик-бий Его против нас послал. У Шулмус-Кара-Батыра Нет красной крови, Которая в жилах текла бы. У него нет души, Которая умереть могла бы. Нам воевать с ним будет нелегко. Но - унывать нам не следует. Выход искать надо. В конце этой дороги С большим эрликовым войском, Страха не знающим, Жалости не имеющим, Мы встретимся. Когда бой начнется, Смелыми и безжалостными мы будем. Когда вперед прорвемся, Зорко смотреть будем. У входа в черную бездну, У дверей подземной страны, Через черное море Кадяты мост медный. Семьдесят сажен длиной, лежать будет. По краям медного моста женщина Дебелек С медной переносицей ходить будет- Если во время боя ты в нее выстрелишь И наповал убьешь, В наших руках счастье будет. Если стрела твоя мимо пролетит, Лучший конь твой, Багрово-рыжий ко«ь Эрдинэ, На гриве своей умрет, Лучший из силачей, Кан-Сулутай богатырь. На рукаве шубы своей умрет. Шулмус-Кара-Батыра, Ездящего на черно-бархатном коне, Не имеющего красной крови, Которая в жилах текла бы, Не имеющего сердца, Которое смерть оборвала бы, Сильная душа в руках этой женщины Находиться будет. — Любимому коню своему Кан-Сулутай говорит: — За совет тебя благодарю. Если ты в бою умрешь, Я тебя вспоминать буду. Если ты в живых останешься, Крыльями моими будешь. Совет твой я не забуду. Если нам с тобой От рук Шулмус-Кара-Батыра, Ездящего на черно-бархатном коне, Погибнуть суждено, Мы вместе погибнем. Если нам умереть суждено, вместе умрем. Багрово-рыжий конь ведь не золотой, Чтобы умереть не мог. Кан-Сулутай богатырь Ведь не серебряный, Чтобы смерти не поддавался. — Багрово-рыжий конь Эрдинэ Друга своего выслушал, К черной дыре, В подземную страну ведущей, Прямо поскакал. Месячный путь для него одним шагом был Годовой путь он, как буря, пролетел. Возле мрачной дыры С черными занавесками, В подземную страну ведущей, Багрово-рыжий конь Эрдинэ Вдруг остановился. По краям моста, Семьдесят сажен длиной, Женщина Дебелек С медной переносицей Туда-сюда ходила. Бронзовый лук С двенадцатью заплечиками^ Кан-Сулутай богатырь Из-за плечей своих быстро достал; Ядовитую стрелу 1 ^, От которой уцелеть нельзя, в руки взял; Тетиву бронзового лука натягивать стал. За широкой спиной его Лопатки вместе сошлись; Толстые пальцы его железными стали; Обе щеки его Огнем запылали. Тетиву бронзового лука Утром натягивать начал, — Ядовитую стрелу вечером пустил. Из-под больших пальцев его дым пошел.