Сибирские огни, 1940, № 4-5

С обеих сторон В уши ему громко закричали: — Калак кокыйв, хан наш! От семидесятилетнего сна? Почему ты не просыпаешься? В Алтай наш беда пришла. Место обжитое отнять хотят, Стойбище наше разрушить хотят. Пасущийся скот наш враги угонят, Народ наш в плен возьмут. Пора тебе, богатырь, проснуться. С мягкой постели пора тебе встать, Кровавую войну из долины прогнать. Народ свой пора защитить. — Два желтых медведя Непрерывно кричали. Багрово-рыжий конь Эрдинэ У коновязи ржал. Кан-Сулутай богатырь От глубокого сна тяжело проснулся, По красному лицу своему Правой рукой провел, Шубу богатырскую быстро одел, Подобно грому, он загремел, — Весь Алтай затрясся. Подобно железу, он зазвенел. Слова его до ушей месяца долетели: — Спокойный сон мне Почему доспать не дали? Для какого важного дела Меня разбудили? Семьдесят лет мне спать надо. Я спал только сорок лет. Наказ мой почему нарушили? Все вдруг почему всполошились? — Кан-Сулутай богатырь Алтай свой взглядом окинул, Шестьдесят шесть склонов И семьдесят семь отрогов Высокой черной горы Разглядеть не мог: Белым туманом гора покрылась. Черное море Кадяты Черными тучами покрылось. У бронзовой коновязи с семью открылками Багрово-рыжий конь Эрдинэ Глубиной до сумочек седла Ямы копытами выбил. Из обоих глаз его слезы бежали: Земля вокруг коня мокрой стала. Две чуткие собаки у дверей сидели, Беспрерывно лаяли. Два пегих беркута На небо зорко смотрели, Беспрерывно клекотали. Второй раз Кан-Сулутай Землю взглядом окинул, все увидел. Пока он сорок лет спал, Черное море Кадяты К дыре с черными занавесками,8 Что в подземную страну ведет, Близко подвинулось. В темную бездну море устремилось. В подземную речку, Из которой Эрлик-бий 9 Всегда воду пьет, Морская вода возле аила Эрлик-бия Бурно впадает. Багрово-рыжий конь Эрдинэ Вокруг бронзовой коновязи Взволнованно ходит, Кан-Сулутаю говорит: — В богатырскую одежду скорей одевайся: С кровавой войной к нам идут. Если нам не торопиться, Не погибающий ты — здесь погибнешь, Не умирающий ты — здесь умрешь. Из-под земли Эрлик-бий По воде ушедшего от нас Черного моря Кадяты В Алтай поднялся. Войско его, Как стая ласточек, многочисленное Страха не знает, жалости не имеет. Копья войска его темный лес напоминают Острые мечи их, как лед, блестят. Дыхание лошадей их По зехле нашей бледным туманом стелется. Лица воинов его, как пламя, горят. Немногочисленный скот наш Они угнать хотят, Народ наш пленить собираются, Невинную душу твою погубить идут. Сам Эрлик-бий на землю поднялся. — Кан-Сулутай богатырь в ответ сказал: — Народ мой пусть не трусит. Звери и птицы Алтая моего пусть не покидают. Для стрельбы у нас стрел хватит. Для большой борьбы у меня сил хватит. Белый скот наш Пусть на пастбищах стоит. Народ мой от стойбищ своих Никуда пусть не бегает, На обжитых местах пусть спокойно живет Слова такие сказав, Кан-Сулутай богатырь Через золотой порог назад перешагнул, Железный порог ногой отбросил, В золотой дворец с семью дверями Быстро вошел, Шестьдесят шесть ключей в руки взял, Золотой ящик ключами открыл, Золотую книгу мудрости, На луну похожую, Из ящика достал, Смотреть в книгу начал. Багрово-рыжий конь Ему правду говорил. В книге мудрости Кан-Сулутай прочел: «Когда черное море Кадяты К подземной дыре потечет, Когда воды его Эрликовой речки достигнут. Сам Эрлик-бий на землю поднимется, Кан-Сулутая богатыря, На берегу моря живущего, В рабство возьмет». Эрлик-бий грозный войско свое, Страха не знающее, жалости не имеющее» Как стая листочек многочисленное, Мечами и луками вооружил, На землю отправил, Шулмус-Кара-Батыра Войска своего вожаком сделал, Наказ ему строгий дал: «Весь белый скот, На пастбищах стоящий, Ко мне пригоните. Народ весь, В Алтае живущий, В плен возьмите, ко мне приведите, Самого Кан-Сулутая богатыря Красную кровь не проливайте,