Сибирские огни, 1940, № 4-5

лудили их. Сквозь толпу продирался го- лый бесстыдный дервиш. Он был так сух, что, казалось, его острые кости прорвут на иссохшем теле пергаментную кожу. Ревели верблюды, брызгали слюной в прохожих. Как привидения скользили укутанные с ног до головы женщины. Как пьяный ходил Аносов по шумному базару. — Вот где можно узнать секрет, как делают булаты! В прохладной тени лавчонок синеватым блеском отливали развешенные клинки. Аносов выбрал самого старого и самого почтенного торговца оружием и попросил его показать булаты. В караване он научился говорить са- мые необходимые слова. Торговец выло- жил перед ним драгоценную коллекцию клинков. Среди них были прямые и тон- кие, как жало осы; они легко сгибались, как ковыль под ветром; в их упругости и пластичности сказывалось тонкое мастер- ство; здесь были и змеевидные клинки; как пламень, они извивались синеватым блеском. Тут лежали и широкие кривые мечи, похожие на месяц в новолуние. — Несомненно это настоящие була- ты! — решил Аносов и выложил перед старым купцом золотые червонцы. — Я отдам тебе все это богатство, если нау- чишь меня отливать эти булаты... Старик равнодушно посмотрел на золо- то и спокойно сказал: — Я вижу, господин, ты прибыл из богатых стран и понимаешь толк в була- тах. Увы! — в голосе торговца зазвуча- ла печаль: — ты видишь здесь большой оружейный базар, но здесь только умеют точить клинки и чинить старое оружие. — Но откуда ты привез эти сокрови- ща? — Аносов указал па булаты. Старый торговец улыбнулся. — Это из Сирии. Добрый человек, ты хочешь найти то, что давно утеряно. Не ищи его здесь. Поезжай в Дамаск, толь- ко там еще остались настоящие мастера... Вечером Аносов и старик сидели в чайхане. Они пили мутный горячий чай; в плошках горели тусклые огнн. Старик поучал инженера: — Люди очень стали падки на золото, по помни — настоящее мастерство пе купишь. Оно дается любовью... Бухарский торговец был большой мечтатель и поэт. В долгие вечера в чай- хане он рассказывал Аносову замечатель- ные истории... Аносов услыхал от старика древние арабские сказки. Ему казалось все, что произошло с ним, очень походит на фа- тасмагорию из «Тысячи одной ночи». Но он не забывал своей мечты и отправился в Дамаск. В горах Афганистана на него напали пастухи, носившие за плечами длинные ружья. Они ограбили его. Он ушел от них голый и беззаботный, как перекати- поле. Но настойчивость его еще более окрепла и походила на толедский булат, тайну которого он отыскивал. Аносов шел пешком, как нищий, долгие месяцы все дальше и дальше; он пересек горные хребты, песчаные бесплодные пу- стыни, зеленые оазисы, оживленные во- сточные города. Он даже стал забывать родной язык: никто не узнал бы в нем офицера русской армии, начальника зна- менитого Златоустовского завода... Прошло два года скитаний по восточ- ным странам; в один из дней перед Ано- совым открылась долина Дамаска. Город утопал в зелени садов, над которыми пестрели цветами ляпис-лазури изразцо- вые куполы мечетей и храмов. Небо про- стиралось голубое, бездонное. По дороге, проходящей среди безжизненных скал, шли толпы запыленного народа; на чисто- кровных скакунах ехали высокие воин- ственного вида арабы; кричали ослы, по- гоняемые палками погонщиков; медленно раскачиваясь, шел караван верблюдов. Под сожженной солнцем смоковницей лежал одинокий путник и тихо стонал. Серый ослик, нагруженный переметными сумами, стоял возле него, уныло понурив голову... Аносов подошел к больному и накло- нился над ним. Старик был сух, изнемож- ден, в его глазах он прочел мольбу. — Я не могу дальше ехать. В дороге меня одолела болезнь, — пожаловался он. В километре от смоковницы виднелся колодец. Аносов сходил к источнику, при- нес прохладную воду и утолил жажду старика. За раскаленными скалами скрылось солнце и быстро наступила ночь. С гор повеяло прохладой. Старик не мог ехать на ослике. Аносов, пе долго думая, взва- лил старика на плечи и понес к Дамаску. Это была нелегкая ноша, но он не сда- вался. Аносов и не подозревал, что се- годня, как никогда, оп близок к цели... Аносов притащил старика в лачугу и уложил на жесткое ложе. Из-за соседней