Сибирские огни, 1940, № 3

требует, по нашему мнению, дальнейшей раз- работки. М. К. Азадовский несколько пре- увеличивает ее архаичность, хотя, конечно, он прав, что в этой традиции имеется много ар- хаичных и даже у н и к а л ь н о-архаичных мо- ментов, Наблюдения М. К. Азадовского в этом плане (см. примечания) представляются нам исключительно ценными. Однако недо- статочно учтен тот момент, что значительная часть гуляевских записей прошла через р а- б о ч у ю с р е д у и непосредственно восходит К этой именно среде. Факт этот сам по себе интересен, так как показывает, что былинная традиция в извест- ных условиях могла быть прочной и среди заводских рабочих. А ведь где как не в ра- бочей массе имел место тот ж и з н е н н ый н а д л о м и надлом в мировоззрении, о кото- ром выше шла речь? При раз'яснении подобйь к фактов прихо- дится считаться с самыми разнообразными обстоятельствами, живость идеи богатырства в массах, связь многих рабочих с земледель- ческим населением и т. п. Зачастую рабочим был только один из членов семьи. Разумеет- ся, в рабочей среде былинная традиция и традиция исторических песен обычно * подвер- галась сильной трансформации. Этот момент недостаточно учтен М. К- Азадовским в примечаниях к опубликованным текстам. Вопрос об архаичности часто реша- ется им явно односторонне: имеется в виду архаичность самой темы, трактовки темы или архаичность , тех или иных поэтических прие- мов. Вот пример. В былине о Суханыпе Заман- тьеве, записанной в С у з у н с к о м з а в о д е от старика Половникова, отсутствует обыч- ный в других известных вариантах момент; «Обычно обиженный и оскорбленный Сухман выдергивает «листочки маковые», которыми были покрыты его «раны кровавые» и от его «крови горючия», от «горючая крови от на- прасныя "протекает Сухман-река» (см. стр. 179). Выходит, что в алтайском тексте п р о - п у с к —• и больше ничего. Это верно с формально-текстологической стороны, но ошибочно по существу дела Приведенные выше положения о мифологизме дают основание иначе понять трансформацию былинного текста. Мы об'ясняем это тем, что былина прошла через р а б о ч у ю среду: чу- десный элемент ограничен. Налицо — ре- зультат «надлома» в мировоззрении! В этом плане следует, видимо, трактовать и «пропуск» традиционного момента в были- не «Илья Муромец и царь Калин» (Тупицын- ский вариант), о котором говорится на стр. 161. Приходится констатировать н о в о е в со- держании быЛины. О б л и к ее и з м е н и л с я . В былине Тупицына «Василий Казимеров- ский» М. К. Азадовский в своем интересном примечании, как характерную черту, отме- чает «сжатость», которая придает тупицын- скому варианту «особую силу и поэтичность» (стр. 163). В этом замечании мы усматриваем чисто-л и т е р а т у р о в е д ч е с к ий подход к анализу текста без достаточного учета с п е - ц и ф и к и ф о л ь к л о р а . С чистолитератур- ной (художественной) точки зрения харак- терной чертой других вариантов является прием ретардации (замедления). Тупицынскии же вариант характеризуется большей стреми- тельностью действия. Так, кажется, следует понимать дитированное нами краткое замеча- ние редактора. Литературоведческий подход недосказывает очень многое. Мы это сейчас покажем. А. Потебня об эпических песнях писал: «Мысль русского эпического певца, останавливаясь на сложном процессе действия, изображает дей- ствие генетически в тех случаях, когда мысль современного образованного человека лишь вскользь обозначает действие его ре- зультатом. Настроение, из коего вытекает это преобладание длительных и несовершенных форм, есть один из случаев того общего свойства, какое и в настоящее время можем наблюдать в речи простолюдина и которое можем назвать м е д л е н н ым т е ч е н и е м мысли. Образованный человек, если не имеет особенных причин останавливаться на проис- хождении события или явления, обозначает их конечною точкою или результатом. Рас- сказ его быстро движется вперед, соответ- ственно большей быстроте мысли. Рассказ этот вообще, при большей многосложности, несравненно сжатее рассказа простолюди- на....»! Цитированный знаменитый лингвист, при всех недочетах идеологического порядка, за- мечателен удивительно тонкой наблюдатель- ностью. Его наблюдения в настоящее время служат предметом самого внимательного изу- чения советских ученых. Продумаем цитиро- i ванное нами обобщение. Речь идет о логи- ческой подоснове так называемого приема «ретардации». Не ясно ли, что этот прием не является приемом художественным в пол- ном смысле слова (т. е. вполне осознанным, намеренным), если идет речь о народно-эпи- ческом произведении? Подосновой этого прие- ма служит сиетема мышления более всех ха- рактерная для носителей эпической традиции из крестьянской среды. Наоборот, стремитель- ность эпического повествования — проявле- ние совершенно иной системы мышления. Эта система характерна для лю^ей иной степени культуры, быть может, и н о г о к л а с с а . Налицо сублимация народно-поэтической бы- лины на высшую ступень художественности, но в свете приведенных нами соображений эта сублимация раз'ясняется не только лишь в плане формально иной стилевой системы. Н е п р о ш л а ли б ы л и н а , о к о т о р о й и д е т р е ч ь , т а к ж е ч е р е з р а б о ч у ю с р е д у ? Вместе с М. К. Азадовским мы восхищаемся удивительным результатом твор- ческой трансформации былинного текста, но в отличие от М. К. Азадовского, мы ставим перед ' исследовательской мыслью вопрос о роли рабочего класса в том явном сдвиге, который налицо в былине. ПоДосновой этого сдвига является не стремление к эстетиче- скому художественному новаторству (о прие- мах поэтики певцы не думали), а качествен- но-отличное мышление. Потебня этот момент • 1 Цитируем по ненапечатанному еще т. III «Из записок по Русской Грамматике» Ал. Потебни. По рукоп. Инст. Языка и Мьппл. им. ак. Н. Я. Марра при Акад. Н. СССР. Сиб. огни № 3, 1940 12.