Сибирские огни, 1940, № 3

первых трех частях местами расплывчат, не- определенен, рисуется автором иногда больше •в отвлеченных рассуждениях, чем в действи- ях. Анна, наоборот, показана в действии, в хорошем наполнении человеческими стремле- ниями и страстями. Особенно запоминается последняя сцена Анны с Демьяном, когда последний приходит к ней, чтобы, восполь- зовавшись тяжелым положением семьи Мат- вея, купить любовь Анны за мешок муки. Какая буря возмущения я гнева поднялась в ней — сокрушительная для Демьяна и вы- с око поднявшая Анну в своем сознании и в признании правоты Матвея. Сжато, на одной страничке Г. Марков сумел показать многое. Хорошо изображен отец Матвея — Захар, человек вольнолюбивый, не стяжатель, знаю- щий людям цену не по внешним их прояв- лениям, а по внутренней их сути,' по истин- ным их стремлениям. За это его и не любят деревенские богатеи. С первого появления на страницах романа деда Фишки читатель отдает ему свои сим- патии и как с хорошим старым знакомым встречается с ним в дальнейших главах и идет до конца книги. Образ деда Фишки иг- рает не просто служебную роль в романе. Нет, у деда Фишки, кроме большой предан- ности и любви к Матвею, есть своя идея — безраздельного владения Юксинской тайгой, открытой для охотничьего промысла Строго- выми. Во имя этой идеи дед Фишка, предоб- рейший в общем человек, решается на пре- ступление — на поджог заимки Зимовских, которого дед не без основания подозревает в стремлении завладеть Юксинской тайгой, где неожиданно нашлось золото. Слабее обрисованы в романе Беляев и Со- коловский — партийные работники. Автор не сумел органически ввести их в роман и лишь отдельными эпизодами рисует их как людей, убежденных в правоте своего дела, готовых на суровую борьбу с царизмом и капитали- стической каторгой. «Строговы» —•' первое произведение Г. Мар- кова. При более подробном разборе этого произведения можно было бы указать еще на ряд недостатков. Мы от этого воздерживаем- ся по следующей причине: произведение не- закончено и то, что кажется сейчас недоде- ланным и> незавершенным, может в дальней- шем зазвучать по-настоящему. Все эта будет зависеть от силы и мастерства художника. Несколько слов о «мелочах». Марков пи- шет, а редактор не замечает, что в 1904 го- ду начальник тюрьмы «одергивает френч». Тогда носили мундиры, френчи появились в империалистическую войну 1914—18 гг. Нель- зя в передаче рассказа солдат писать «кон- тингент новобранцев увеличился». Можно бы- ло с успехом обойтись без этого словечка «контингент». Встречаются и другие подоб- ные «мелочи», а ведь в художественном про- изведении каждое неверное слово, как в му- зыке фальшивый звук, неприятно действует и оставляет след, подобный царапине. Будем надеяться, что при дальнейшей ра- боте над романом эти досадные «мелочи» будут устранены. А. Высоцкий НОВАЯ КНИГА АЛТАЙСКИХ СКАЗОК В былине «Как перевелись богатыри на Руси» рассказывается о том, что русские бо- гатыри окаменели. Алтайский богатырь Алып-Манаш окаменел на время сна. Он был великаном из велика- нов. «Его голова, словно холм между двух со- пок, поперек седловины лежит. Вздохнет Алып-Манаш — деревья и горы в ноздрю ему летят. Выдохнет — горы и деревья об- ратно стремится. Алып-Манаш спокойно, ров- но дышал, и вода в реках поднималась и опускалась от его дыхания, как опускается и поднимается море в прилив и отлив». На спящего богатыря напал злой Ак-Каан ^Белый хан) со своими силачами: «Из кожаных ножен он выхватил остро •отточенный меч и рубанул Алып-Манаша по губе. Девять дней рубили богатыри твердое тело. Девять тысяч мечей в куски расколо- лись. На теле Алып-Манаша даже розовой царапины нет. Ак-Каан приказал воинам спе- шиться. Вместо лука они мотыги в руки взя- ли. Выкопали яму в девяносто сажен и столкнули в нее Алып-Манаша. Ак-Каан хо- тел взять с собой оружие богатыря. Пику сдвинуть ни один воин не смог. Сабли под- нять — силача не нашлось». Войско Белого хана обмотало богатыря 99 цепями, и он лежал там до тех пор, пока -«с высокого неба упала звезда и, стукнув- шись оземь, встала конем». Конь — один из любимых персонажей ска- зок многих народов. Русские богатыри езди- ли на «добрых конях», которые скакали «вы- ше леса стоячего, ниже облака ходячего». В русских сказках «сивко, бурко и вещий каур- ко» оказывают человеку большую помощь. В армянском эпосе огненный конь Джалали по- могает Давиду разить врагов, напавших на страну. Алтайские сказители особенно лю- бовно воспевают подвиги сказочных коней. Это — понятно: алтайские сказки слагались на стойбищах скотоводов, у пастушьих кост- ров. В сказках конь ->- первый помощник ал- тайского богатыря, умный советчик его. Та- ков и конь Алып-Манаша. Когда коварный друг богатыря, вместо того, чтобы высвобо- дить его из беды, завалил яму большой го- рой, конь поспешил на помощь человеку: «Громко заржал^ топнул копытом. Тяже- лая гора пополам раскололась. Рыхлая зем- ля от его ржания развеялась. Алып-Манаш со дна ямы увидел дно неба. Конь опустил в яму свой длинный, как Млечный путь, хвост. Но Алып-Манаш-богатырь подняться не с!,;ог. Он рукой хвост коню оборвал... Бе- ло-серый конь приволок тополь к яме и столкнул вниз... Алып-Манаш вылез по топо- лю из ямы». • Уничтожив злого хана, Алып-Манаш веп- нулся домой. А там уже затевалась свадьба. Коварный друг Ак-Кобон принуждал жену Алып-Манаша выйти за него замуж. В это