Сибирские огни, 1940, № 1

сухари и пили чай по восемь, десять, две- надцаьт больших фарфоровых чашек, до пол- ного насыщения. Разговаривать не пола- гаюсь. ЕЛИ И , вили молча. Слышалось лишь чавканье, хруст и втягивание губами горячего чая. Потом женщины убирали со стола. Санею закуривал трубку и прини- мался за работу: чинил снасть, привода в порядок охотничьи принадлежности, плел мережу. Его примеру следовали другие. Колька разбирал свое ружье и заряжал патроны. Женщины шили малицы, кисы, меховые чулки и варежки. Младшие дети, пошумев и повозившись, укладывались спать. И вот тут-то Сандо Серниу иногда при- открывал краешек тайны, создавшей ему славу первого охотника среди ямальских иеицев. — Чем крупней и красивей зверь, тем труднее его добыть, — начинал он изда- ли. — Вот, скажем, голубого, песца или белого кобеля, шести-семилетнего, крепко- го, здорового — как его взять? Колька затаивал дыхание. Оп знал, что после такого вступления отец расскажет какую-нибудь изумительную историю, от которой потом пойдут нити в разные сто- роны. Ячики, чуть ж не окончательно пересе- лившийся в колькин чум, простодушно от- кликнулся: — Пастью взять! — Пастью? — с усмешкой сказал Сан- го. — Паютыо взять, конечно, легко... А еще легче купить, у кого много денег. Ячики покраснел, прикусив язык. Экую сморозил глупость? — Вот этот самовар, дюжину чашек с блюдцами, да еще колышно ружье и шесть банок пороху мне дала фактория за одну шкурку голубого песца. И, пожалуй, я продешевил. Ведь голубые расценивают- ся по вольному торгу — на них стандар- та ие существует. А добыл я его... Ты, Ячики, почти угадал — без пасти не обо- шлось. Но если говорить по порядку, то Дело было так. Задумал я произвести зве- рю смотр. Набрал полные нарты рыбы, сло- жил ее в яму, укрыл свой след и засел поблизости на горке. Засел шагах в трех- стах, чтобы зверь не учуял запаха. Ко- нечно, затаился. В снегу проделал нору, обложил ее тремя «постелями», взял за- пас хлеба. Ну. сижу день, сижу два, три. На четвертый пришли первых две зве- рюшки. Маленькие недопесочки, заморы- ши. Смотреть не на что, а жрут, подлецы, за десятерых! Часа два жрали, всю душт из меня вымотали. Еле-еле удержался,.. чтобы не пугнуть. Потом пришел еще один, покрупнее, а первые убежали и каждый понес во рту добычу. Втого-то я и дожидался. Рыба провяленая, лежалая. Дух от нее пошел во все стороны. Еще день не кончился, как стали прибывать новые и новые звери. К ночи сбежалось их до полусотни. Что тут поднялось — трудно рассказать: писк, визг, лай. Крупный зверь щерится, рвет. А мелочь тоже го- лодная. Боится, трепещет, визлшт от стра- ха, но все же тянется к добыче; Точно бы на веревочке к этой рыбе привязаны. Взлетит шерсть клочьями, отбежит не- счастный зверюшка шагов на десять и за- лизывается, а уйти не в силах. Однако, ночь хоть и лунная, по на-особицу трудно распознать зверя: до самого утра я так и не сумел определить, который цеппый, который поплоше. К утру в яме уже поч- ти ничего не осталось. Однако, с рассве- том, вижу я, на остатках рыбы пируют три зверя, один другого краше. Рослые,, крупные, и такие шерстистые, с такой блестящей длинной остью!.. Вот, думаю себе, какой товар водится в этих местах! А в отдалении расселась всяческая мел- кота и облизывается, только глаза горят от голода. Насчитал я двадцать семь штук! Эти три — то ощерятся друг на дру- га, то отойдут и в сторонке рвут послед- нюю рыбу, глотают, насыщаются. Мелкота уже стала один по одному разбегаться, когда в отдалении показался вдруг новый зверь. На расстоянии я принял его сна- чала за волка. Несется этакаи громадина, темная, могучая да нахальная! А ближе, ближе, гляжу — песец!.. Как бы это вам пояснить его цвет?.. Сандо осмотрелся по сторонам, отыски- вая подходящую окраску. Потом раскурил хорошенько трубку и пустил вверх не- сколько клубов. Дым заходил над голова- ми зыбким облачком. —• Вот, видите синеву? Тут, тут! — ткнул он пальцем в густую голубоватую струю. — Такой был этот ногу. У нас и ры- жие, и бурые, и серые — все зовутся «голубыми». А это был настоящий голу- бой с дымчатым оттенком. А рост! Я не видел, даже представить не мог, что пе- сец способен так вырасти! С маху он на- скочил на тех трех. На одного оскалился, другого рванул так, что тот полетел ку- барем, и кинулся к третьему. Надо ду- мать, между ними уже раньше бывали стычки. Трое белых не стали даже пробо- вать енлы. Единственно, что он« успелв