Сибирские огни, 1940, № 1

женные норы не хуже своего родного чу- ма. Однако бураны совершенно изменили очертания местности. Где осенью были овраги и пади, там теперь образовались высокие холмы. Пришлось долго осматри- ваться, пскать, припоминать приметы. Еще летом Колькой были расставлены в нуж- ных местах шесты, по один из них совер- шенно исчез, а остальные он с трудом па- шел. Они доверху оказались занесенными сугробами, и на снежной поверхности тор- чали лишь короткие пеньки. К установке пастей Колька относился с необычайной серьезностью. Он не работал, а священнодействовал. — Не делай лишних следов, — учил он Ячики, — становись в старый след. Ногу чуткий. Услышит запах человека — ни за что не пойдет в пасть. Ногу очень умный! Маскировке и заметанию следов он отда- вал больше внимания и времени, чем самому сооружению западней. На небе потухло сияние и в сероватом свете затеплился новый полярный день, когда юные охот- ники закоптили работу с первой нарой пастей. Вторую пару ставили у обрывистой воз- вышенности. Отвесная стена снега выси- лась метров на пять и»свисала сверху ко- зырьком. Колька обошел снежную насыпь, взобрался на вершину с противоположной стороны и опробовал прочность козырька. Самым трудным делом оказалась пере- носка бревен. Колька не хотел под'езжать на нартах к пастям, а Ячики не под силу были тяжелые бревна, которые приходи- лось нести больше километра. — Ну тебя к чорту!—сказал с доса- дой Колька. — Налршю я с тобой свя- зался! Ячики засопел носом и промолчал. Он еле-еле удерживал на плече копец брев- ira, сгибался в три погибели весь красный и нотный. В конце концов шесть пастей все же были поставлены. Маленький Ячи- ки был необычайно горд и доволеп, когда Колька сказал: — Ты, брат, молодец все-таки! У последних пастей они долго и с осо- бой тщательностью засыпали следы. Сгре- бали мелкий не смерзшийся снег на оленью шкуру и шаг за шагом уничтожа- ли мельчайшие отметины. — Так будет ладно, — рассуждал Коль- ка. — Сверху прикроет и заметет мете- лица — ногу даже не ночует нашего за- паха. Когда возвращались к нартам, Кольке пришла мысль подшутить над товарищем. Он остановился, топнул ногой и опросил: — Слышишь? От удара пошел по тундре невнятный гул. Ячики с'ежнлся. От старых отца и матери он приучился все непопятные яв- ления об'яснять присутствием «злого ду- ха» и «нечистой силы». А Колька топал ногой н смеялся: — Эх, ты, дурачок! Здесь овраг, по дну бежит речка. Снег налег пластом, как мост, а под ним пусто. Вот слушай. Потом они топали вместе изо всей си- лы и вслушивались, как гудит и поет снежный наст. Недра пустыни словно исполняли какой-то торжественный гимн, и он глухими тяжелыми волнами несся по мертвой скованной тундре. Северное сияние. охватило полнеба. В восточной части оно уперлось разноцвет- ными столбами в белую снеговую пусты- ню. Ровные, будто выточенные из амети- ста и опалов, блистающие колонны про- тянулись вверх, к самому центру небес- ного купола, и оттуда во все стороны рас- кинулись необ'ятные покрывала, цвети- стые, многокрасочные, загадочно и мерт- во светящиеся. А внизу, в яркой дорожке луны кри- сталлы снега сверкали миллионами алМаз- ных искр. Они горели, плясали, перели- вались волшебными огнями. И бежала эта сверкающая дорожка по скатерти снегов далеко-далеко, до самого кран тундры, те- ряясь в мерцающих ризах неба. Могильным вечным холодом и покоем веяло от всей этой чудесной красоты. БУРАН' Мальчиков захватило очарование ска- зочной ночи. Они медленно шли к стоим нартам, не обмениваясь ни словом. В чум не тянуло. Колька сразмаха кинулся на снйг и, перевернувшись лицом вверх, из- дал радостный протяжный крик: — У-ух-ты! Звук громко и отчетливо отдался сначала вблизи, а затем многократно прокатился но пустыне, удаляясь и затихая. Лежали долго, без слов, в немом созер- цании. Но вдруг Колька почувствовал, что в воздухе произошла какая-то перемена. Он вскочил и огляделся. Со стороны Кар- ского моря, от края горизонта поднима- лось нечто темное, постепенно гасившее северное сияние. Недвижный воздух заше- велился и задышал. Порывами, с нроме-