Сибирские огни, 1940, № 1

Нож у него дорогой. В прошлую зиму ему удалось добыть крупного песца ред- кой пышности. Легчайший, поразительно нежный мех с шелковистым снежно-бе- лым подшерстком, наощупь напоминаю- щий гагачий пух. Даже скупой на похва- лы отец сказал: — О, хороший ногу! На этого ногу Колька выменял нож у шамана Ярича. Нож древний. Яричу семь- десят лет, а нож приобретен его отцом у иностранных контрабандистов. Сандо Сершу ощзал, что Ярич любит приврать, но нож хороший и за него не жаль отдать песцовый мех. Ножны из цельного куска мамонтовой кости с серебряными кольцами. Рукоять тоже костяная. Сталь лезвия такая креп- кая и твердая, что с трудом поддается точке. Колька две недели точил этот нож, теперь третьи сутки правит его на осел- ке. Ссохшуюся 'Моржовую кожу он режет с такой легкостью, словно это мясо ново- рожденной пешки. И олений рог стружит, как мягкое дерево. Но Кольке все мало. Он правит и пра- вит. Намазывает оселок нерпичьим жи- ром и неутомимо шоркает, шоркает, шор- кает. Терпенье и настойчивость! Истинную роль охотничьего ножа Кольке довелось уяснить два года назад. Их чум стоял у Байдарацкой губы. Бы- ла в разгаре полярная весна, и отец взял тринадцатилетнего Кольку на промысел. Ледяное поле уходило на много километ- ров в морской простор. Гряды торосов ме- стами высились, как громадные валы в разбушевавшемся море. Во льду кое-где образовались глубокие промоины, скопи- лись целые озера воды. Сандо рассчитывал найти лежбище тю- леней или морских зайцев — этих тол- стых лентяев, любящих понежиться на весеннем пригреве. Но совершенно неожи- данно охотники наткнулись на двух мед- вежат, лазавшцх по хаотически наворо- ченному торосу. Колька побежал 6ЫД9 ловить ближнего медвежонка, как вдруг из-за груды льда поднялась медведица. Почуяв угрожающую детенышам опасность, она оглушительно взревела и кипулась в сторону Кольки. Это было крупное животное с длинной, грязновато-белого цвета шерстью. Под его массивными лапами хрупкий торосный лед ломался с громким хрустом. Сандо бросился наперерез между сыном и зверем. На бегу он скинул рукавицы, привычным движением ощупал спуск ружья. Медведица, глухо поревывая, бежала с удивительным для ее туши проворством. Зверь и охотник, отстаивая каждый род- ное детище, без колебаний шли в смер- тельную схватку. С расстояния двадцати шагов Сандо влепил в морду медведицы заряд мелкой дроби. Это обычиый прием зверобоев-нен- цев: ослепить, выбить дробью глаза. Од- нако зверь ни на секунду не приоста- новился, не вскинулся на задние лапы. Он тряс потемневшей от крови головой it его бешеный рев грохотал раскатами. Все дальнейшее произошло с непости- жимой стремительностью. Медведица с быстротой ядра катилась на Сандо. Тот не успел сменить патрона и, отшвырнув ружье, выхватил пож. У Кольки сердце остановилось. Мгновение показалось длинным, длинным. Он видел горящие углями глаза отца, его напряжен-, ную фигуру, устремленную вперед, па- встречу врагу. И было одпо ощущение,- одно сознание, наполнившее все колыш- но существо: в следующую секунду — смерть! В самый критический момент, когда ра- непый вз'ярившийся зверь, казалось, дол- жен был раздавить охотника своей пятн- десятипудовой тушей, убить единым взма- хом лапы, Саидо сделал изумительный прыжок в сторону. Это был блестящий акробатический трюк, подсказанный смер- тельной опасностью. Зверь проскочил впе- ред. Сандо васел на него сзади и страш- ным ударом всадил нож под левую перед- нюю лапу. Позже, когда свежевали убитого зверя, Колька увидел, что отцовский нож попал в сердце, начисто перерезав два медвежь- их ребра. После этого случая он прекрас- но понял, что значит охотничий нож и каким он должен быть. В ПОЛЯРНУЮ НОЧЬ В чуме Окатеты шли приготовления: мать обирала в дорогу своего Ячики. — Зачем ты пускаешь его с Коль- кой? — пыталась она уговорить му- жа. — Ребенку одиннадцать лет — мало ли что может случиться! Если бы ты сам ехал — другое дело, а то с мальчишкой,, с Колькой! Отец молчал. Этот вопрос он считал ре- шенным. Не стоило тратить слов.