Сибирские огни, 1940, № 1

нее выслеженного зверя, матерого и цеп- ного, пушные качества которого обследо- ваны и оценены собственными глазами. Та- 1сая охота чрезвычайно трудна, требует много времени, наблюдательности, терпе- ния, настойчивости. Совсем иное дело — ловля песцов стальными шт а н ами. Тут не нужно дол- го выслеживать и нет надобности находить нору, изучать повадки зверя. Это промысел массовый и ведется он «'вслепую». Где приметил песцовые следы — ставь капка- ны. Закладывай но нескольку штук на каж- дом следу. Главнее — маскировка. В хо- рошо затаенные ловушки песцы попадают десятками, но среди этой добычи очень редко встречаются высокосортные экзем- пляры. Старого заматерелого зверя не так-то легко обмануть! Гибнет, главным образом, молодняк: недоноски, нолущен- ми — товар малоценный, преждевременно загубленн.ый Плохое свойство капкана еще в том, что он весьма редко убивает жертву пановал. Зверь, ущемленный за лапу, за шею или за бок, долю и отчаянно вырывается, бьется. Его нежная шерсть оказываете» выщипанной, сильно попорченной. Бывали случаи, когда песец, схваченный капканом, перегрызал собственную лапу и уходил из ловушки калекой. Колька — сын известного ямальского охотника Сандо Серниу на канкап смотрел свысока. Он допускал употребление капка- на только на толков. Злые, жадные и глу- пые, они заслуживали того, чтебы быть пойманными за лапу и издытать в муче- ниях от голода и мороза. У колыяшого чума всю прошлую зиму стоял такой волк. Огромный, с дико оскаленной частью, с вздыбленной шерстью, он казался олице- творением свирепости и ужаса. Этот страш- ный зверь, чудовищно-крупный даже для полярной народы, перетаскал из калькино- го стада восемь оленей. В концо концов он попался и замерз в одном из расстав- ленных канканов. Но песец — пушистый, пежнейший, драгоценный ногу! — с ловлей которого связаны самые ранние и самые сладост- ные охотничьи забавы, — песец не мо- жет быть унижен до капкана! Шестилетним карапузом, едва научив- шимся понимать окружающее, Колька охо- тился за крестоватиками. Ужо тогда он умел и подкарауливать, и выслеживать, и терпеливо ждать ухода самки-иесчихи за добычей. С проворством звереныша он рылся в земле своим детским ножом, дока- пывался до сокровенных таинственных из- вилип норы. Не раз ему случалось воз- вращаться в чум с искусанными, изранен- ными руками, с царапинами и присохшей кровью на лице. Однажды он принес двух маленьких слепых крестоватиков. Они жалобно по- пискивали и бесисмощно тыкались сле- пыми мордочками в теплую ладонь. Колька два дня подряд старался приспособить пастуш^чмо собачку к роли матери. Оп укладывал ее на бок и подпускал к жи- воту слепых зверенышей. Из этого ниче- го не вышло — крестоватики околели. Собачка была кобельком и, несмотря на всю свою готовность услужить маленькому хо- зяину, ничем не сумела помочь. Впоследствии, под руководством отца, Колька твердо усвоил первейшее правило песцового промысла: не трогай щенков, но истребляй молодняка. Помни: только многолетний песец особенно ценен! If знай: прежде, чем начать охоту за песцом, ты должен осмотреть его со всех сторон и взвесить: в нынешнюю ли зиму его пой- мать или оставить до будущей? Так учил тот, кого Ямал считает луч- шим своим промышленником, — Сандо Серпиу. В чуме горит медная десятилинейная лампа. Длинная железная печь раскали- лась до-красна. Труба протянута коленом к выходным дверям и от нее тоже пышет сухим опаляющим жаром. На печи стоит эмалированная кастрюля. В ной что-то булькает. Из-под крышки рвется пар. Пахнет мясной похлебкой. Снаружи бушует лютый буран. Шторм налетел внезаппо два дня тому назад и ни на минуту не прекращается. От беше- ного напора ледяных вихрей стенки чума вчера дрожали. Они сшиты из двойного слоя надежных оленьих шкур я в форме круглого конуса растянуты на жердях. Бу- ря ревет и бесится, но чуму не страшна ее злоба. Сегодня шкуры даже не колеб- лются — они укреплены снежным зано- сом. Чум стал прочнейшим сооружением, с надежными стенами многометровой тол- щины. У печки тепло, даже жарко. Колька в расстегнутой сатиновой рубашюе, босой, сидит на оленьей шкуре (постели) и то- чит нож. Возле него сосредоточенно поса- пывает носом маленький Ячики. Процесс оттачивания ножа увлек его больше, чем самого Кольку. — А ну, попробуй, как режет? — Рано еще, — роняет Колька-