Сибирские огни, 1940, № 1

ная беллетристика, — как совершенно справедливо замечает Мнсюрев, — неред- ко остросюжетная, передко остроумная и всегда полная искреннего глубокого дра- матизма». 4 «Отец мой, Колокольцев Евстафий, до- жил до почтенных лет. Был он человек с положением: полторы тысячи розог носил на спине:!» Так начал свой рассказ писа- телю потомственный мастеровой Андрей Евстафьевич . Колокольцев. Так начинает- ся и книга Мисюрева. Порка! В ней проходила вся жизнь кре- постных рабочих. Тема бесчеловеческой, ужасающей порки повторяется в книге из рассказа в рассказ. «Вкатили Шоньгину семьсот. Трое су- ток лежал. Рубаху отмачивали, рубаха в тело была вбита». «Дали восемьсот розог. Целую зиму ему из тела занозы вытаскивали». «Пятнадцать человек гоняли сквозь строй. А один Лука Филипныч Маланин остался в живых». «У нас так драли: тянули сквозь строй канатом, канат в кольце продет, а коль- цо — на поясе. И по-другому: с песка. Легкое наказание считалось. Драли еще на кобыле кнутом —- это раньше было, про это я уж мало слышал. Народ у нас сей- час ругается: «Штоб тя на кобылице за- драли! » Пороли за ничтожное нарушение «об- ряда», за перевыполнение нормы, за спра- ведливые жалобы, за вольное слово, за то, что рабочий не поймал полдюжины змей и за то, что «баба на заваленке сиде- ла» и просто за то, что «па столе самовар был». Потомственный рабочий Огорелков (рассказывал писателю анекдот о старухе и приставе, который звучит в этой книге горькой правдой: «При обязательном труде была в Его- рьевском бабушка — все знала. Вот при- став Богословский ее под вечер зовет. — К чему, бабушка, эта заря? — А к непогоде, дитятко, к непогоде. На другое утро — погода разлюбезная! только с девками гулять,! Управитель по- звал старуху, велел ей всыпать за вранье. Под вечер — опять ее зовут. Кости у ней после дранья разломило — едва дота- щилась. — Ну, старуха, к чему эта заря? — А к хорошей погоде, ваше высокоро- дие, к хорошей погоде, драть не извольте. Старуха всю ночь не спала — боялась. Утром дождик пошел... Всыпали ей за вранье. Опа уже невестке сказала смертпую'ру- баху приготовить. Взяла свечку в руки, легла помирать. Зовет ее Богословский в третий раз. Положили старуху на телегу, так и привезли, со свечкой. —• К чему, старуха, эта заря? — А к дранью, батюшка, к деру, ми- лый!» Драли до полусмерти, драли пока не сго- рит свеча, пока не останется на теле один ошейник от рубахи и схваток от чембар. «Тальник теперь большой, высокий, а тогда был маленький, высоко ему не да- вали расти — срезали на прутья, гонять людей сквозь строй». (Из рассказа Василия Шестакова). «На Ивановой сопке задрали многих... На большом камне драли — так этот ка- мень стал весь красный от крови, и те- перь такой». (Рассказ Анны Березиковой). Террор и бесправие, издевательство над человеком были доведены до предела. По- томственный рабочий Локтевского серебро- плавильного завода Колмогоров рассказы- вает такое предание об управителе Иишве: «Пишка, Локтевский управитель, никог- да кулаком не бил. Руки слолшт, как на молитву — ладони вместе — и рраз... Боль- ней чем кулаком-то. Стал он уж стар, с костылем ходил. Если плавильщиком пе доволен — поставит костыль свой в плавильне и говорит: — Отдыхать пойду, а ты — смотри у меня!.. Повинуйся ему (это костылю-то), как мне». А вот воистину трагический, жуткий рассказ, названный лаконично — «Заморо- зили»: «. . .В шахте-то двенадцатеро было. Они возьми да лишку и сробь... Ну, а известно: но доробишь — драть и переробишь — драть... Он, пристав-то, и рассерчал... рас- серчал, да всех их в чан,, в воду со льдом по горло и посадил... Посадил, да и забыл, видно: гости у него были, жена именин- ница была... Ну, кто покрепче — продро- жал, а девятеро ко дну пошли, замерзли... •Стали их выгружать, да и тех, живых-то, в холодную тащут... Они и молят из мило- сти: «Батюшка, живы, дескать, мы • еще...» — «Э-э... доморзнут в холодни- ке, тащи и их туда...» Почти все сказы-предания, записан- ные Мисюровым, — это новеллы потряса- ющей силы. В простой, бесхитростной, ли- шенной всяких словесных украшений, фор- ме, они рассказывают историю заводского крепостного права в Сибири. Рассказывают