Сибирские огни, 1940, № 1

но выражают сущность ©го мировоззрения. Да, жить страшно, но жизнь не страш- на, •— как бы говорит нам Мамин, — мы плохо понимаем закопы жизни, слишком близоруки. Жизнь — борьба, и в этой борьбе творится «тайна жизни», « т а й - на обновления жизни». И потому-то, хотя ц страшно жить, а жить хочется, жизнь увлекает: она страшит п в то, же время радует. « Ж и т ь т ы с я ч ь ю ж и з п е й, с т р а - д а т ь и р а д о в а т ь с я т ы с я ч ь ю с е р д е ц — в о т г д е и с т и н н а я ж и з н ь - и н а с т о я щ е е с ч а с т ь е!»— восклицает товарищ Пепки. И этой идеей проникнуто все творчество Мамина. Страшные, омерзительные картины ка- питалистического общества развертывает Иамип. Пожирание друг друга под вла- стью капитала становится законом. Ру- шатся все жизненные устои. Но этот раз- рушительный процесс неудержим, он историческая необходимость. В н е м т а й - на о б н о в л е н и я о б щ е с т в е н н о й ж и з н и. Мамин верил в лучшее будущее, верил в неизбежность обновления общественной жизни, но формы новой жизни и пути к ней для него были неясны. Хотя Мамин читал «Капитал» Маркса, он не усвоил марксизма; он не понял исторической ро- ли порождаемого капитализмом пролета- риата, как новой силы, ведущей человече- ство путем непримиримой классовой борь- бы к освобождению от «власти капитала-». Он не видел этой перспективы, он не по- нимал такого пути обновления обществен- ной жизни, не мог показать его, а буржу- азные и наррднические идеалы ему были чужды. Он только «страдал тысячью сер- дец» трудящихся масс, изнемогавших под гнетом капитала, и правдиво, честно изображал мерзость капиталистического мира. Он остался д е м о к р а т о м н а р а с п у т ь е , без ясных перспектив, и потому-то кажется (но только кажется) пессимистическим его творчество. Однако М а м и н б ы л о д н и м и з п е р в ы х р у с с к и х п и с а т е л е й , п о к а з а в - ш и м с т а ч к у р а б о ч и х ( « Т ри к о н - ца») , к а к с р е д с т в о и х к л а с с о - в о й с а м о з а щ и т ы . Мамин не был ни народником, ни марксистом. Он был демократом и гумани- стом, страдавшим народным страданием. Об этом хорошо сказал М. Горький в при- ветствии Мамину в 1912 г.: «Ваши книги помогли понять и полю- бить русский народ, русский язык. Почти- тельно и благодарно кланяюсь вам, писа- телю воистину русскому. Когда писатель глубоко чувствует свою кровную связь с народом, — это дает красоту и силу ему. Вы всю жизнь чувствовали творческую связь эту и прекрасно показали вашими книгами, открыв целую область русской жизни, до вас незнакомую пам. З е м л е р о д н о й е с т ь з а ч т о б л а г о д а - р и т ь в а с, д р у г и у ч и т е л ь н а ш » . А историческое значение Мамина с предельной ясностью определила р а б о - ч а я к р и т и к а в дореволюционной «Правде». Она писала: «Умер яркий, талантливый, сердечный писатель, под пером которого оживали страницы прошлого Урала, целая эпоха шествия капитала, хищного, алчного, пе знавшего удержу ни в чем. «Кто хочет знать историю существую- щих отношений на Урале двух классов — горпозаводского рабочего населения и хищников Урала, посессиоперов и иных, — тот найдет в сочинениях Мамина-Сибиря- ка яркую иллюстрацию к сухим страни- цам истории. «Мир праху твоему, чистая душа! — заканчивала «Правда» некролог. — - Н а - р о ж д а е т с я н о в ы й ч и т а т е л ь и н о в ы й к р и т и к , к о т о р ы е с у в а- же н и е м п о с т а в я т т в о е и м я н а т о м е с т о , к о т о р о е т ы з а с л у ж и л в и с т о р и и р у с с к о й о б щ е с т в е н - н о с т и». 1 Правдиво, честпо разоблачая систему капиталистических отношений, М а м и н в о с п и т ы в а л в ч и т а т е л е н е н а - в и с т ь к к а п и т а л и з м у и тем са- мым подготовлял почву для свержепия капиталистического строя не во имя на- роднических иллюзий, а во имя новых, хотя и не осознанных Маминым идеалов пролетариата, ведущего к коммунизму. Не- даром еще задолго до Великой Октябрь- ской социалистической революции в ра- бочих кружках произведения Мамина чи- тались наравне с пропагандистской лите- ратурой. 1 Дооктябрьская «Правда» «Об искусстве и литературе», М., 1937, стр. 166—167.