Сибирские огни, 1940, № 1

знал, какой путь проходило мое письмо, и знал ' приблизительно период задержки. Здесь же ничего этого не знаю. До сих пор известно мне лишь о судьбе одного пись- ма, которое путешествовало до ближайших товарищей без малого четыре недели, а добралось ли до тебя — и совсем не знаю. Хорошо, что уверен в безусловно точном и полном выполнении моих просьб товарища- ми, а то так прямо беда, здесь и марок пегде достать. А тут пришли стороной ве- сти о жестоких репрессиях по всей нашей ссылке, о расселении всех по более отда- ленным местам, воспрещепни библиотек,! кооперативов и всяческих вообще органи- заций ссылки. Со всех сторон идут нехорошие вести. Не знаю, где мои товарищи, что с ними. Пишу и не уверен, дойдет ли и когда дой- дет письмо. Не первый раз начинаю пи- сать и бросаю; может, не кончу и не от- правлю и это письмо. Я не хнычу, бодрости не теряю, но оз- лобленности понемногу прибавляется, про- тив этого я почти бессилен. Представь мое положение. В жалкой лачужке, которую трудно и назвать комнатой, не изолирован-, ной почти совершенно от хозяев, с малень- кой, семилинейной лампочкой, лишенный элементарнейших удобств, без малейшего; намека на какую-нибудь товарищескую! среду, среди морально убогих, жалких по-] добий людей, почти без книг, без газег,1 без писем. А вместе с тем я не унываю,* не хандрю, еще раз повторяю, что не ли- J шился обычной бодрости, а пожалуй, и жизнерадостности. Тебе покажется это противоречием. А меж.ту тем оно так, как пишу. Даже читаю мало. Понемногу вы- полняю разную физическую работу, что да- ет тупую усталость. Мало сравнительно копаюсь в своем положении, ибо по-старо- му исхожу из факта, а раз зимовка стала фактом, то нечего и говорить. Ну. да не беда, проживу, и бодрость, и энергию сохраню. Не растрачу на борьбу со своим настроени- ем своих сил, для них найдется иное, бо- лее целесообразное применение». «...Дня два тому назад, — рассказывает он в другом своем письме 25 сентября 1911 года, — пришел последний пароход, с которым получил газеты, немного книг,, теплую шапку и перчатки плюс кое-какие! продукты... Все же я не в таком теперь' плохом положении, как десять дней назад... Рад тому, что товарищей не трогают со старых мест и я не потеряю их забот обо мне. Без них было бы куда как хуже. Поч- ти не выхожу из дому, хотя погода целую Сиб. огни № 1. 1940 7. неделю стояла хорошая... Как-то ездил не- водить. ибо падо питаться, а даже па день- ги ничего не купишь. Как говорят мест- ные жители, этот год из многих самый плохой, почти нет птицы, да и рыбы тоже мало... Многие из местных сидят частень- ко без варева. Мне ® этом отношении повезло, лишь 2—3 дня нечего было варить. Что касает- • ся моего здоровья, то и тут все обстоит бла- гополучно. Серьезно захворать я не наме- рен, ибо это было бы более чем опасно при полной невозможности получить ка- кую-нибудь медицинскую помощь, а про- тив легких заболеваний у меня есть меди- каменты, полученные от товарищей. Так что сама видишь, насколько излишне тре- вожиться за меня». Жилище свое Яков Михайлович описы- вает так: «Представь узкую комнату в 3 шага ширины и 7 длины, почти то же, что и камера в предварилке. По одну стену два маленьких оконца, но другую — одно. К одной стене, выходящей на улицу, приде- лана кровать на манер одиночных нар из досок, далее сундук, столик и бок другого стола у другой стены... внутренняя пере- городка не доходит до потолка, крохотная дверь ведет в хозяйскую половину. Ком- ната низкая, оклеена мною снизу доверху газетами». О питании он пишет: «...В этом отношении неважно. Ничего нельзя купить: ни мяса, ни даже рыбы, которой не будет, пока не станет оконча- тельно река. Нет молока, пет белого хле- ба, ни яиц, ни масла... ничего. Живу так: рапыне ел дичь — уток, тетеревов, по- том рыбу, а теперь вот дня четыре пьем чай, варим картошку и едим с квасом, есть у нас только ржаной хлеб, но и тот стоит 1 рубль 70 копеек пуд... .Еще с не- делю придется жить на одном чаю, а там па рыбе, лишь изредка добывая мясо. Ку- рю махорку, иного табака в продаже здесь нет». В письме 7 декабря 1911 года он рас- сказывал: «...Здоровье мое сносно, ни разу по-на- стоящему не хворал, хотя недавно и со мной случился казус такого свойства: был на неводьбе и долбил лед, мороз был свыше 20 градусов, и я провалился под лед, но не весь, вымок выше пояса. Шубы у меня нет, и я до сих пор хожу в дсмисезонке, а по селу — так даже в летнем пальто. Не- водили верстах в 8—10 от дома. Дело было уже часа в два, а выехали около семи. Целый день на морозе, согревала лишь